"Анатолий Онегов. Дрозды-разбойники (Сборник рассказов) " - читать интересную книгу автора

хоть что-то об этих красивых и отважных птицах, и узнал, что в каждом
гнезде, что устраивают озерные чайки на кочках Лягушьей кары, бывает всего
три яйца. Из этих трех яиц и могут появиться три птенца, которые к концу
лета подрастут и вместе с родителями отправятся в дальнюю дорогу на юг.
Удастся уберечь в гнезде все яички, не утащат ни одного птенца хищники, не
погибнет ни один птенец по каким-то другим причинам, подарит тогда каждая
пара чаек своему родному озерку-болотцу трех молодых птиц. Было по весне в
колонии, например, сто пар чаек, двести птиц - вырастет эта колония к
осени, увеличится в числе, станет в ней уже не двести, а пятьсот чаек.
Но не подарит каждая пара взрослых птиц своей колонии, своему
озерку-болотцу трех птенцов... Денно и нощно дежурят у гнезд озерных чаек
вороны, выжидая момент, чтобы утащить из гнезда яйцо. Денно и нощно следят
за Лягушьей карой ястреб и болотный лунь, чтобы утащить зазевавшегося
птенца, а то и взрослую птицу. Гибнут чайки и в пути на юг, гибнут и на
зимовке, гибнут и в упрямой дороге к родным гнездам по весне. И хорошо
еще, что держалось число белых красивых птиц на озерке-болотце,
расположенном рядом с поселком, из года в год постоянным, что не убывала,
не умирала колония... Но так было лишь до недавнего времени.
Заметил я как-то по весне рядом с Лягушьей карой собаку, клочкастую,
драную и, судя по всему, почти бездомную. Живот у собаки подведен, бока
впали, и ищет она все время что-то лихорадочно среди прошлогодней травы -
сразу видно, что собака голодная.
Взял я кусок хлеба, вышел на улицу, подошел к собаке поближе,
окликнул ее. Она подняла голову, но не испугалась сразу, не убежала, как
бродячая псина, а лишь чуть отступила и глубже втянула под себя хвост.
Я протянул ей кусок хлеба, но ближе она не подошла. Кусок хлеба
пришлось бросить. Собака чуть отстранилась, но потом все-таки подошла к
куску, понюхала его и принялась жадно есть, роняя крошки, а потом собирая
их из болотной грязи языком.
Съев кусок, собака уставилась на меня просящими глазами. Я поманил ее
к себе, она шагнула было навстречу, но снова остановилась. Как мог, я
постарался объяснить ей, что сейчас схожу домой и принесу еще еды. Она,
видимо, что-то поняла, дождалась меня там, где мы встретились, и, уже не
опасаясь, подошла к миске с кашей и супом, которую я ей принес.
Моя новая знакомая ела по-прежнему жадно. Бока ее уже стали
раздуваться, но головы от миски она, видимо, не собиралась отрывать. Я
присел рядом на корточки, тихо поглаживал заброшенную псину по голове, по
спине и вслух раздумывал: "Откуда она взялась? Где провела зиму? И был ли
у нее когда-нибудь хозяин?"
Хозяин у собаки определенно был, иначе бы она не доверилась так
быстро человеку. А вечером, поспрашивав по поселку своих знакомых
мальчишек, я точно узнал, что эта собака вовсе и не бездомная. Просто ее
хозяева уехали на время в гости и попросили соседей приглядеть за ней. Но
соседи оказались людьми необязательными, о собаке забыли, и голодное
животное отправилось разыскивать себе пропитание к Лягушьей каре...
Если бы я вовремя не заметил собаку, то, очень может быть, случилась
бы беда. Собака добралась бы до гнезд чаек и уничтожила бы не одну кладку,
пока не утолила голод.
Но это еще не вся беда, которую может принести чайкам на
озерке-болотце бездомная собака. Возле озерка все время дежурили вороны.