"Анатолий Онегов. Старая береза (Сборник рассказов) " - читать интересную книгу автора

человеком можно подружиться. А уж весной, когда пришло время вывести
птенцов, извините, не станет наша синичка доверчиво торчать перед
человеком: кто его знает, этого человека, о чем он думает, - может, хочет
узнать, где гнездо, а потом заберет всех птенцов...
Так или нет рассуждала эта быстрая, ловкая и тайная по весне
птичка-синичка, но только никогда раньше не приходилось мне встречать в
весеннем лесу синичек, которые отнеслись бы ко мне так же доверчиво, как и
зимой около кормушки. Увижу другой раз дупло, в которое только что
забралась синичка, подожду, когда вынырнет эта птичка обратно, подойду к
птичке поближе, и тут же исчезнет она в кустах, будто сквозь землю
провалится, и долго потом не показывается около своего дупла, не желая
подтверждать мою догадку, что именно здесь и есть ее гнездо.
Но как-то совсем недавно забрел я в старый, давно перезревший и,
пожалуй, уже отживающий свой век парк. В парке было много дуплистых
деревьев, и в этих дуплах синички из года в год устраивали свои гнезда.
Шел я по краю парка, там, где поднялись робким тонконогим рядком
светленькие березки. Пусто было в парке, пусто и около березок. Трава еще
не поднялась, листочки по деревьям еще не зазеленели - весна в этом году
выпала поздняя, затяжная, холодная. Казалось, нет сейчас вокруг меня
ничего живого, лишь в стороне около скамейки изредка подавали голоса
занятые каким-то своим очень важным делом сосредоточенные воробьи.
И тут под березками заметил я короткое движение. Кто пошевелился, кто
двинулся, я сразу не разобрал. Но то, что здесь только что кто-то был, я
уже не сомневался. Кто это? Скорей всего, мышь прошмыгнула в прошлогодней
листве... И только я подумал, что под березкой, пожалуй, был именно
мышонок, как снова кто-то шевельнулся-шмыгнул, но уже не на земле, а среди
веточек деревца, крайнего ко мне.
Я остановился, замер, и почти рядом с собой, в каком-нибудь метре,
увидел знакомую желтогрудую птичку. Синичка - а это была, конечно, она -
сидела на ветке, как всегда, чуть бочком: одна лапка выше, другая ниже по
ветке, так что вид у птички был задорный и даже чуть озорной. Сидела и, не
пугаясь, не вздрагивая от напряжения, не таясь, смотрела на человека,
смотрела доверчиво, спокойно, как смотрели на меня синички зимой, когда
угощал я их возле кормушки семечками.
А рядом с этой добродушной синичкой заметил я еще одну точно такую же
птичку. Она тоже сидела на ветке и тоже очень доверчиво смотрела на меня.
И как мне показалось, смотрела даже не на меня, а на мой карман, где еще
совсем недавно всегда было хоть немного угощения для птичек.
Но сейчас мой карман был пуст, у меня с собой не было вообще ничего,
чем я мог бы угостить этих птичек. И я просто, в ответ на доверие,
протянул синичкам свою руку ладонью вверх... И синички нисколько не
смутились. Одна из них еще выше поднялась на лапках и, чуть наклонив
голову, с любопытством заглянула ко мне в руку. Но там ничего не было.
Вот так, почти рядом друг с другом, и провели мы минуты три-четыре.
Конечно, я бы не ушел и дольше. Но у синиц были свои дела, и они, наверное
поняв, что у меня действительно нет для них никакого угощения, принялись
быстро и старательно обшаривать прошлогодние сухие листья под березами.
А я стоял на краю дорожки и долго любовался маленькими доверчивыми
птичками, что копошились неподалеку от меня на земле...
Над нами были тяжелые темные ветви лип. Еще недавно на этих ветвях