"Ольга Онойко. Дом за пустырем " - читать интересную книгу автора

Ольга Онойко

Дом за пустырем.

...дом этот стоял всегда, сколько помнили себя белостенные высотки
спального района; казалось, несчетные эшелоны лет закаменели в покое за
рыжей твердью пустыря, так "всегда" поднимается холм или пролегает овраг.
Некогда на месте высоток темнели ровесники старого дома, но
глинисто-желтоватые, как сель, волны времени уже захлестнули их и унесли с
собой... Те, сгинувшие, трехэтажки из красного кирпича строились когда-то
городскими, - последний из них, соседствуя с правнуками, казался частью
давно истлевшей деревни. Он побурел и осел, на его жестяную двускатную крышу
капризный ветер нанес пыли, за годы обратившейся в землю; а той сумел
прокормиться зеленый мох.
От новостроек дом был отгорожен широкой безжизненной плоскостью - и,
подводя черту, вдали серела старая изгородь из сетки вроде той, что
натягивают на остовы неуютных кроватей в детских лагерях и домах отдыха.
Забором обнесли когда-то не дом, а пустырь, громадный, ровный и засыпанный
щебнем; он будто бы предназначался для футбольного поля или колоссальной
детской площадки. Новоселы сломали забор со своей стороны и возвели гаражи;
но вместо того, чтобы поставить ракушки на пустыре, предпочли использовать
для этой цели настоящую детскую площадку. Впрочем, она была ближе.
Уцелевший ряд сетки поднимался перед одиноким домом подобием колючей
проволоки. Дальше взгляд летел над полуживым полем, мало чем отличным от
пустыря, и встречал серый пригородный лес, чья опушка позавидовала бы
зеленеющей мощи, что обступала дряхлый дом. Клены и ясени, старше, чем его
бурый кирпич, поднялись громадными, едва ли не втрое выше приземистых стен;
высокие купы акаций достигали крыши, и по весне цвели белыми и желтыми
сугробами... Зимой, в просветах между облаками снега, осевшими на черные
ветви, дом был виден весь, облезший и ветхий, ничуть не пугающий. Но летом
деревья заслоняли его почти целиком; скрытый буйной грязноватой зеленью, в
которой проглядывали куски темно-красной стены и бесцветных окон - дом был
страшен.
И всякий волен был населять его предпочтенными призраками. В доме за
пустырем жили привидения и наркоманы, бомжи, сатанисты и кикиморы. Говорили,
что в одной из комнат на втором этаже, полных древнего мусора и тяжелой
трухи, на бетонном полу кровью начертана пентаграмма, а в центре ее лежит
кошачий скелет с перерубленными лапами и вынутым позвоночником. Оттого, что
скелет был не человеческий, история обретала правдоподобие. Коновод местной
шпаны хвалился, что сам ходил в дом за пустырем и видел следы жуткого
обряда.
Никуда он, конечно, не ходил.
Однажды в доме обрелись тременьки - духи delirium tremens, уморившие
хозяев прежде отмеренного срока и обреченные на нескончаемую тоску. Они
сидели на полу, похожие на уменьшенных в десять раз бедных пропойц,
облаченные в их смертный наряд. Одни духи были одеты по всей форме, в белые
тапочки и какой-то костюм, иные, приголубившие бродяг, обходились
целлофаном... Были среди них и тременюхи.
Случайные прохожие, соскользнув с языка рассказчика, заходили в дом - и
тременек, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, тихонько ныл,