"Ольга Онойко. Дикий Порт (Райские птицы) (Доминирующая раса-2)" - читать интересную книгу автора

не смотреть на стриженый затылок, но в глазах плыло, и первый пилот казался
единственным островком уверенности в мире сумбура и хаоса.
"Он откуда? черт. Я знал, я забыл. Корея, Малайзия, Вьетнам? нет, не
то..."
- Сводка принята, капитан.
- Доложите обстановку.
- Группа ушла по направлению к DFP-55/0. Со связью перебои. Уровень
опасности оценивается как высокий, судя по всему, имело место столкновение с
противником. Нам необходима корректировка курса. Срочно.
У Карреру упало сердце. Потянуло вперед и вниз.
"Я так и знал. Так и знал. Это все предчувствие. Он тут ни при чем. Это
предчувствие..."
- Подготовить двигатели к запуску, - он не узнал собственного голоса.
"На подбор", - явилась и завертелась между ушами дурацкая мысль: Карреру
смотрел, как руки двух пилотов мечутся над пультами - узкие темнокожие кисти
азиата и широкие, как лопаты, белые - ирландца... Галстук душил, неприятно
проскальзывая во взмокших пальцах.
- Начинаю тестирование ходовой части.
- Начать сканирование прилегающей зоны, - холодно велел Кхин.
- Третий раз подряд?! - слишком громко уточнил Карреру.
Встретил непроглядно-темный взгляд первого пилота и, сжав губы, коротко
кивнул.

- Ты заходи почаще, - сказала она под конец, прислонившись к вогнутому
косяку. Улыбалась, чуть приподняв брови.
- Надоем, - хмыкнул Лакки.
- Если надоешь - я скажу.
- Ладно.
"Можно подумать, я в своей жизни не видела трупов. Изуродованных.
Сколько угодно, - сердито говорила Ифе. - Джек, я врач!" - и Лакки забирала
тоска. Ну как можно - ей? Когда там и без судмедэкспертов ясно все было, как
день, и страшно, как война...
А в их мире нет понятия зверства. Они не зверствовали, гордые ррит.
Они развлекались.
Отрубить руки и ноги. Еще живой, хлещущий кровью мешок - швырнуть. Взяв
за голову. На дальность. Соревнуясь. Это замечательно весело, это даже,
наверное, спортивно. И, должно быть, это научно, - выяснять расположение и
функции внутренних органов, потроша живой экземпляр...
...женщину. Толстую, лет пятидесяти. Лица не тронули, и в смертном
покое оно почему-то стало таким, как при жизни, точно добрая усталая тетка
не умирала в непредставимых муках...
А когда кровь алая - все вообще понарошку. У них, у людей, она черная.
Если быть пунктуальным, иззелена-темно-коричневая.
На коже х'манка рритская кровь пачкается, как одуванчиковый сок.
Лакки это знал практически.
Гордился.
Он шел по тому же коридору, от рубки, лазарета и офицерских кают к
родной койке. Айфиджениа мало что сумела из него вытянуть, в конце концов он
подумал, что утомил и разозлил ее, и тогда решительно попрощался. Лакки
отлично знал, до какой степени он не ангел и какие чувства у окружающих