"Оока Сехэй. Госпожа Мусасино" - читать интересную книгу автора

потоки. Один из таких ручейков пересекает нижнюю дорогу в усадьбе Тесаку,
образуя сбоку от нее запруду. Здесь жильцы дома обычно мыли овощи...
Когда-то давно равнину Мусасино покрывал сухой девственный лес, можно
было заблудиться в его необъятных пустошах. Нередко измученные путники
падали здесь замертво без воды. "Хакэ" же люди обжили из-за того, что склон
террасы всегда богат бьющими из-под земли ключами. Очевидно, предки Тесаку
обосновались здесь именно из-за воды. И впоследствии Тесаку стали звать
Тесаку из Хакэ. Когда же искусство бурения усовершенствовалось, здесь было
выкопано несколько глубоких колодцев и необходимость в ключах отпала.
Поэтому со временем местные жители стали думать, будто название "Хакэ" пошло
от расположения дома Тесаку на хорошо освещенной горе.
Люди забыли о ключах, правда, произошло это не из-за изменившихся
условий жизни, а из-за того, что запруда, которую использовали обитатели
усадьбы, и расположенная всего метрах в восемнадцати к западу от нее низина
были затянуты, словно живой изгородью, густой растительностью, а около
покосившихся ворот на нижней дороге в зависимости от времени года расцветали
то слива, то душистая маслина, то магнолия. В последнее время поместье стало
прибежищем обитателей большого города, и потому никому даже в голову не
приходит, что за покосившимися воротами бьет один из тех ключей, которые
некогда были обязательным условием процветания этих мест.
Тридцать лет назад земельный участок, куда входил террасный пояс
примерно в три тысячи квадратных метров, где и били ключи, почти даром
перешел в руки токийского чиновника Миядзи Синдзабуро. Когда предыдущему
Тесаку передавали права на владение домом "Хакэ", он оказался в щекотливой
ситуации, связанной с использованием воды из придорожной запруды, и на его
плечи тяжким бременем легли расходы по рытью колодца в "Хакэ". Старый хозяин
дома до самой смерти жаловался, что вечно нес убытки, потому что через пять
лет после того, как он продал земельный участок, минутах в пятнадцати ходьбы
от усадьбы построили станцию Коганэи и цена земли выросла в три раза.
Миядзи, чиновник министерства железных дорог, само собой, заранее знал
о строительстве новой станции. Однако выбор места был продиктован не одним
лишь расчетом. Ему действительно приглянулась усадьба "Хакэ". Понравились
водные ключи, хорошая освещенность участка, но больше всего это место
подходило ему из-за того, что отсюда открывался вид на гору Фудзи.
С противоположного берега Тамагавы Фудзи была почти совсем не видна, а
здесь она возвышалась немного над хребтом Тандзава, выступающим вперед как
острый мыс, Миядзи мог вдоволь любоваться изменениями на горе,
происходившими в зависимости от времени года и погоды. Раньше, даже в
местах, изобиловавших лесом, он, любивший деревья, высаживал дополнительно
разные редкие саженцы, чтобы полюбоваться их видом. Рядом с домом,
построенным на одной высоте с водным ключом, он сажал деревья таким образом,
чтобы они не закрывали вид на Фудзи.
Любовь Миядзи Синдзабуро к Фудзи была такой сильной, потому что детские
годы он провел, глядя на гору. Его семья, входившая в число верных
самурайских кланов, после падения сегуната переехала в Сидзуоку, где
некоторое время спустя Миядзи и родился. Происхождение из знатной
самурайской семьи не несло никакой выгоды, это он понял, когда получил
должность при правительстве Мэйдзи.[7] А его пятеро братьев (в семье он был
третьим, что доказывает его имя[9] только самый младший брат, Того. Но и он
на следующий день после капитуляции покончил жизнь самоубийством,