"Наталия Орбенина. Незнакомец " - читать интересную книгу автора

неприятен, но она не стала говорить об этом вслух, лишь подумала:
"Все-таки некудышная горничная у Поли, плохо сметает и пыль, и
шерсть!"
- Лиза здорова, только скучает. Нынче опять плакала.
- Пошли за ней, хочу ее видеть поскорее, мою девочку!
Аполония медлила.
- Деля, родная, я понимаю твои чувства. Но ты всякий раз игнорируешь
мою просьбу не вызывать Лизу из дортуара, когда все дети уже угомонились и
готовятся ко сну. Поднимется шум, гам, разговоры, недовольство, что
племяннице директора предоставляются особые условия. Она начнет плакать,
будет просить оставить ее ночевать здесь, с тобой. Нехорошо выйдет перед
другими детьми.
- Да, все правильно. Но теперь, когда мы с ней остались одни, я каждую
минуту ощущаю ее отсутствие. Это невыносимо тяжело для нас обеих. - Аделия
недовольно повела плечами, ей не хотелось доставлять сестре неприятности,
но и отказаться от желания тотчас же обнять своего ребенка она не могла.
- Неужели ты приехала, чтобы забрать Лизу домой? - догадалась Аполония
и с отчаянием подумала: "Час от часу не легче! Что скажут другие родители,
когда узнают, что из пансиона забрали племянницу директора? Значит все
слухи и подозрения верны! О нет, только не теперь!"
Аделия выглядела смущенной. Ей совершенно не хотелось вставлять палки
в колеса делу сестры и зятя. Но в последнее время у нее неожиданно
появилась тяжесть на сердце. Такое же странное чувство она испытала тогда,
накануне гибели Антона Ивановича, обожаемого супруга.
- Прошу тебя, не надо так расстраиваться. В сущности, я еще ничего не
решила, - примирительным тоном ответила Аделия, но сестра поняла, что
решение уже принято.
- Но неужели вы поедете сейчас, на ночь глядя?
- Разумеется, нет. Я переночую, а утро вечера мудренее. Прикажи чаю
подать, а то я уморилась в дороге.
Аполония позвонила горничной и распорядилась насчет легкого ужина. За
столом разговор не клеился, это еще больше обеспокоило заботливую Аделию.
Она трепетно относилась к сестрам и опекала их по праву старшинства.
Аполония чем-то встревожена и озабочена, да так сильно, что не слушает
разговора, теряет нить беседы.
После ужина, прочитав вечернюю молитву, гостья устроилась поудобнее на
широком диване, на котором ночевала всегда, когда приезжала погостить к
сестре. Нехорошо, однако, что она не повидалась с дочерью и даже не сказала
ей, что приехала.
Ну да ладно, завтра утром явится перед Лизонькой, точно фея из сказки.
И Аделия с улыбкой представила себе бурный восторг ребенка.
Сон на этот раз был тревожным. Она просыпалась несколько раз, прогоняя
неприятные сновидения и ворочаясь с боку на бок. С чего бы это? Здесь,
далеко от шумной и пыльной столицы, среди леса, на берегу реки Тосны, ей
всегда спалось очень хорошо и, сладко. Проснувшись в очередной раз, она
увидела, что из-под двери комнаты сестры пробивается свет.
За окном чуть зарождался день, но ночная мгла еще не разошлась. Аделия
с трудом поднялась и, кутаясь во фланелевый капот, пошла к Аполонии. Та
сидела около стола с зажженной лампой в ночной кофте, с распущенными
волосами" и плакала. На коленях, уперев в ее грудь толстые лапы, неподвижно