"Наталия Орбенина. Злодейка " - читать интересную книгу автора

Витрины магазинов и лавок зазывали покупателей своим изобилием. Богатые
магазины привлекали горящей световой рекламой, некоторые гордо светились
стосветными лампами "Осрам". Повсюду пестрели разноцветные гирлянды из
лампочек; звезды, яркие фонари, придавали сумрачному Петербургу
таинственный и сказочный вид. Горожане готовились к балам, банкетам,
визитам и прочим приятностям.
В неимоверных количествах покупались подарки, лихорадочно шились новые
наряды, почтальоны сбивались с ног, разнося пуды поздравительных посланий.
Маргариту завораживал бурлящий Невский проспект. Мимо нескончаемой толпы,
спешащей по торцовым тротуарам, проносились лихачи с состоятельными
седоками: "Па-ади-берегись!". Разночинный народ, как сельди в бочке,
набивался в темно-синие вагоны конки, которые тащили по рельсам
лошади-трудяги. Покупатели с тугими кошельками толпились в Гостинном дворе,
Пассаже, в Английском магазине, модном "Александр", меховом Мартенса,
дорогого белья "Артюр". Публика попроще довольствовалась более скромным и
дешевым товаром с Александровского или Апраксина рынков.
В этой предпраздничной суете Марго забежала в свой домик на
Васильевском проведать Аграфе-; ну Тихоновну и передать ей гостинцев от
Прозорова. Там-то и ждал ее нарядный конверт, надписанный знакомой любимой
рукой. Марго долго не решалась его открыть. Наконец, собравшись с духом,
она прочитала письмо, где помимо поздравлений, были и следующие строки:
"Милая! Я долго думал, благо размеренное течение нашей тутошней жизни
позволяет это. Рок!
Фатум! Вот что предопределило ход событий. Мы должны покориться
судьбе, она пугает меня своей беспощадностью. Пусть будет, как будет. Наши
чувства не умерли, они просто ушли очень глубоко. Наша любовь навсегда
останется с нами, но она не должна стать тайными оковами для нас обоих.
Поэтому, ты свободна в своих действиях и должна позаботиться о себе. Для
меня не будет большей радости узнать, что ты счастлива и благополучна!
Навеки твой Д. Г.".
Маргарита перечитала письмо и задумалась.
Что она чувствовала? Боль, гнев, досаду? Нет, кажется, все умерло.
"Пусть будет, как будет".
И письмо полетело в печку, где тотчас обратилось в жалкую кучку пепла.
Поздно вечером того же дня Маргарите не спалось. Она гнала от себя
мысли о человеке, которого она так страстно любила и который, как она
теперь понимала, все-таки предал ее. Раньше она винила во всем только
Варвару, Гривин же казался лишь жертвой, неспособной оказать сопротивление.
Но эта неспособность и стала теперь в ее глазах главной виной Дмитрия.
Струсил, смалодушничал, предал! Мало любил, а может, и вовсе обманывал? Ох,
лучше не думать об этом!
В таких размышлениях Маргарита ходила по комнате, рассуждая сама с
собой. Дверь в темный коридор оставалась полуоткрытой, и она не заметила,
как проходивший мимо Прозоров остановился напротив. Платон Петрович шел к
себе, он устал и еще не совсем оправился. Глядя под ноги, он заметил полосу
света на полу. Он поднял голову и увидел свою воспитанницу, которая, не
видя его, полуодетая, ходила по своей комнате, что-то бормоча. Прозоров
остолбенел. Словно молния прошла сквозь все его существо. Он вдруг увидел
не дочь покойного друга, которую он знал с детства, а роскошную,
пленительную молодую красавицу. Сквозь тонкую батистовую сорочку виднелось