"Наталия Орбенина. Злодейка " - читать интересную книгу авторабедной моей супруге, так странно упавшей с лошади! Я долго думал об этой
истории и пришел к выводу, что здесь и впрямь не обошлось без бесовского начала. И ты, дорогая, как мне помнится, приложила к этому руку! Маргарита побелела и пошатнулась. - Ты негодяй, Митя! Ты не можешь серьезно верить в подобное! Ты воспользовался моей слабостью, вытянул из меня эту дикую историю и сам же доказывал мне, что это полная чушь! И потом, я была в таком расстройстве из-за тебя, между прочим, что мне могла показаться правдой какая угодно чертовщина! - Она закрыла голову руками и застонала: - Гривин, Гривин! Все умерло, прошло! Оставь меня и моего мальчика! - Маргарита! Ты не понимаешь! Это судьба, которая так подло разлучила, сводит нас обратно! Не плачь, подумай спокойно, ты и твой ребенок, наш ребенок - наследник большей части состояния. И Прозоров не вечен, и Варя все хуже и хуже день ото дня... - Замолчи! Уходи! Не смей даже думать подобным образом, - закричала молодая женщина, но в голосе ее Гривин не услышал уверенности. После ухода Гривина Марго бросилась в детскую. Там, около покрытой кружевной занавеской кроватки, хлопотала Евдокия, опрятная молодая женщина, взятая нянькой к ребенку. Мать склонилась над колыбелью, тревожно разглядывая личико сына и пытаясь увидеть в нем знакомые черты. Малыш спокойно посапывал во сне, но вдруг всхлипнул и приоткрыл глаза. Марго вздрогнула. Ей показалось, что на нее и впрямь смотрели глаза Дмитрия. Она поспешно вышла, уверяя себя, что в сморщенном младенческом личике ничего не По прошествии некоторого времени Прозоровы отнесли мальчика в церковь, где при крещении дали ему имя Николай. Глава четырнадцатая Прошел год. Жизнь Прозоровых текла спокойно и размеренно. Маргарита оказалась заботливой и нежной матерью, умеренно строгой и бесконечно любящей свое дитя. Дом на Казанской постепенно наполнялся детскими вещами и игрушками, детскими болезнями, детскими радостями и громким плачем. Няня Дуняша, как стали ее звать в доме, стала правой рукой хозяйки, вызывая тем самым раздражение нарядной и самолюбивой горничной Насти. - Деревенщина! Ей бы коров пасти, а не господских детей нянчить! - шипела она вслед няньке, когда та плыла в детскую, раскачивая пышными бедрами. Маргарита только смеялась, глядя на это соперничество, однако никаких серьезных склок в доме не допускала. Когда Николеньке исполнился годик, по настоянию Литвиненко, Марго все-таки решилась поехать на лето в усадьбу. Платон Петрович отправился в Цветочное сделать необходимые распоряжения и вернулся необычайно расстроенный. Маргарита всполошилась, она давно не видела супруга в таком подавленном настроении. - Что такое, Платон Петрович? Ты сам не свой! - Видишь ли, Маргоша, чувствую себя преступником! Конечно, ты |
|
|