"Наталия Орбенина. Злодейка " - читать интересную книгу автора

и вся красная была. Подлая, гадюка, убить ее мало!
- Но позвольте спросить, извиняюсь, конечно, за свой вопрос, -
покашляв, смущенно проговорил елейным голосом Сердюков, - а как вы поняли,
что это не оговор алчной и продажной прислуги?
- Горничная принесла мне нижнюю юбку своей хозяйки, - Варя неловко
поежилась, - со следами, так сказать, утех...
Она замолчала и покраснела еще больше, а Сердюков просто восхитился
про себя ее предусмотрительности.
Марго с отчаяние вспомнила, что действительно искала злополучнее белье
и бранила Настю.
Видно, не зря бранила.
В комнате наступила тишина. Сердюков раздумывал, а хозяйка дома
замерла в своем кресле.
Наконец следователь произнес:
- Судя по всему, батюшка ваш еще не знает страшной тайны?
- И не узнает никогда, последнее время сердце у него пошаливает, он не
перенесет подобной правды. Да и кому она нужна, такая правда, что это
даст? - пожала плечами собеседница. - Пусть все остается, как есть. Нет
никакого преступления, кроме преступления перед Богом и совестью.
- Ну а доктор?
- А что доктор? - встрепенулась Варя. - Доктор давнишний друг отца,
лечил и лечит всех нас, вхож в дом и днем, и ночью.
- А когда вы в девушках были, он часто навещал вас в пансионе?
Этот вопрос явно застал Варвару врасплох.
Взгляд ее заметался. Маргарита напряженно пыталась понять, куда клонит
Сердюков и чего так испугалась падчерица. На память пришли подозрения
Гривина о давней связи Литвиненко и Варвары.
- Он посещал меня, когда я хворала. Или по просьбе отца наведывался в
пансион приглядеть за нами. К чему этот вопрос? Валентин Михайлович наш
самый преданный друг, и что бы я делала без его помощи?! - зло выкрикнула
она.
- Прошу прощения, сударыня, я не хотел оскорбить ваших чувств по
отношению к этому достойнейшему господину! Однако профессия моя требует
чаще всего задавать именно неприятные вопросы. Не испытывал ли господин
доктор по отношению к вам, когда вы были еще юной девушкой, иных чувств,
помимо дружеских?
- Где мне знать! - Варвара попыталась перевести разговор в шутливую
форму. - В юном возрасте кажется, что все в тебя влюблены! Впрочем, не
кажется ли вам, что для частной беседы я рассказала вам слишком много о
нашей семье?
Последнюю фразу Варвара произнесла почти враждебно. От первоначальной
любезности и откровенности, когда она рассказывала о грехах других людей,
не осталось и следа. Сердюков понял, что визит пора завершать и неловко
поднялся с кресла:
- Я чрезвычайно благодарен вам, Варвара Платоновна, за вашу
откровенность Вы необычайно облегчили мне задачу. В противном случае, мне
пришлось бы гораздо дольше копаться, прошу прощения, в грязном белье, и Бог
знает что бы я там накопал. Однако еще остаются некоторые вопросы. Поэтому
я воздержусь докладывать Платону Петровичу о нашем разговоре, равно как я,
разумеется, не стану рассказывать ему и о результатах вашего домашнего, так