"Петр Ореховский. Подробности Гражданской войны " - читать интересную книгу автора

вице-губернатора Максима
Михайловича Живодерова, который был некоторым образом связан с
московским собственником шинного завода и строил далеко идущие планы по
проникновению в кресло губернатора области N.
Для постороннего российского человека все чиновники одинаковы, как
милиционеры или, например, таможенники. Все они непрестанно думают о благе
простого человека, об эффективности производства и росте валового
внутреннего продукта, особенно в условиях, когда им дается такая команда из
вышестоящего органа управления. Все они внимательны и вежливы, улыбаются при
встречах виновато, потому что не все у нас в стране получается еще пока, и
стараются расположить к себе прибывающих к ним посетителей чаем, улыбкой и
справедливым решением тревожащих население проблем.
Однако такая картина верна только при взгляде на нее очень издалека или
с большой высоты. Правильно, что чиновники только о народе и думают, но вот
разговаривают с ним они все-таки по-разному; бывает, что жалость их прячется
глубоко внутри, так что сразу она бывает совсем незаметна. Отдельный
российский обыватель, бывает, так и не может до нее добраться.
Ильин и Живодеров были абсолютно разными людьми, хотя при всем том и
принадлежали чиновничьему сословию. Ильин, правда, ему некоторым образом
изменил, подавшись в депутаты, но связей с родной средой никогда не терял.
Он был балагур, эпикуреец, внешность имел округлую и приятную, хотя, конечно
же, мог нахмуриться и заорать на негодников, мешающих ему реализовывать
народные интересы. В давно ушедшие времена таких людей, как он, называли
"барин", однако за истекший период бар всех вывели под корень, хотя
граждане, имевшие организмы ухоженные или, как когда-то выражались,
"рассыпчатые", никогда в России не переводились. И ведь какую селекцию
проводили! цензы вводили! пайки кремлевские - диету такую специальную -
назначали, ан нет. Глядишь, только выберется человек из пролетарского
происхождения в иную социальную прослойку, а уже и брыли у него, и
бакенбарды, и плешивость... все на месте. И борется за социальную
справедливость профессионально, так, что все обычно остаются при своих
интересах и никто не остается обиженным этой его борьбой.
Живодеров был совсем другой человек, за глаза его называли не
Максим, а Максимум Живодеров. В отличие от приятной округлости
Ильина, он производил впечатление человека угловатого, хотя рост имел
выше среднего, был подтянут и довольно широк в плечах. Глаза
Живодерова, в отличие от приятной поволоки Ильина, блестели постоянным
нехорошим блеском, что заставляло его собеседников заподозрить уважаемого
Максима Михайловича в фанатизме. Последнее, конечно, было совсем уж
фантастической гипотезой в отношении современного служащего толерантного
демократического государства.
Однако фанатиков население побаивается и уважает, так что Живодеров
пользовался и в администрации, и в области N большим авторитетом. Он мог
сказать в адрес очень многих людей, в том числе и не привыкших относить себя
к населению, разнообразные резкие гадости, а индивидуумов, которые могли бы
ему что-нибудь обоснованное сказать в ответ, было очень мало, так что и
элита области N в целом его побаивалась и уважала. Вдобавок Живодеров
постоянно практиковался в словесных разносах и других формах постановки
коллег и подчиненных в унизительное положение. И если Ильин громко ругался и
топал ногами сравнительно редко, чтобы уж совсем не потерять форму, то