"Владимир Орешкин "Камикадзе" (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Мы переглядываемся и смеемся. Но это уже за дверью, у лифта. Который
повезет нас вниз.
У Николая новенький "Москвич". Мне нравится эта машина среднего класса.
Она стоит у подъезда, задняя дверь у нее приоткрыта. А у меня в кармане
богатство - отступные жены. Все свое ношу с собой.
Выхожу на улицу с неизвестным мне доселе грузом на плечах, это возраст...
Тридцать один год. Но вокруг, в смысле собственности, - пустота. Ничего не
нажил. Ни квартиры в шикарном доме, ни тачки среднего класса, ни белых
сапог на высоком каблуке, как у Киры. Но не это волнует. Лишь только
возраст тревожит меня. Потому что пропадает желание по-жеребячьи
взбрыкивать, когда вспоминаешь о нем. И хочется поменьше творить глупостей.
С этого наблюдения над собой я и начну, наверное, свой гениальный очерк.
Ловлю себя на том, что начинаю прокручивать в уме первую фразу: "Я ехал в
неизвестность..." Или: "Жаль, в кармане у меня нет какого-нибудь
револьвера..." Ничего не нравилось, но времени не оставалось придумать
что-нибудь получше.
Николай закуривает и протягивает нам сигареты. Это "Мальборо".
- Валька был отличный парень, - говорит Николай, - жаль, ты его не знал.
Он бы тебе понравился... Ты чем вообще-то занимаешься?
- Жаль, - говорю я и отвечаю по порядку: - Работаю в журнале. Называется
"Полет". Может, читал?.. Я журналист, вольный стрелок. А ты, Николай, чем
промышляешь?
- Тоже вольный стрелок, - смеется он. - Тренер в детско-юношеской
спортивной школе.
Подъехали к кафе. Оно в двухэтажном особняке, на первом этаже. Перед
входом небольшая толпа. Мальчики и девочки, все моложе нас. Но не
настолько, чтобы я почувствовал себя другим поколением.
- Любимый кабак Валентина. Да и мой... Мы еще со школы облюбовали его.
Вся наша компания.
Я замечал: спортсменам, особенно бывшим, свойственна сентиментальность.
Они развешивают на стенах медали и грамоты. В шкафах, где у других посуда,
они хранят выигранные кубки. Но эта слабость их украшает. По крайней мере,
ДЕЛАЕТ ПОНЯТНЕЕ.
Николай провожает нас в скверик, к лавочке, скупо освещенной уличным
фонарем. Под ногами шуршат листья.
- Подождите пару минут. Я быстро...
Пружинящей походкой он пересекает сквер и исчезает в боковой двери. Он
свой человек в этом кабаке. Не врет...
Мы снова остаемся вдвоем. Тут бы мне разразиться красноречием, но я
принимаюсь молчать. Мне вдруг кажется диким, что я сижу в каком-то осеннем
темном сквере на лавочке, а рядом со мной - красивая девушка. Бред.
В ней что-то нездешнее. Я это заметил и раньше, но среди суеты никак не
мог понять - что. Сейчас догадываюсь: в ней живет независимость. Не от меня
- от всего мира. От всех людей, которые не созвучны ей.
И мне тоскливо: почему ей, девчушке этой, доступно такое? Почему не мне?
Наверное, мне больше досталось, об мою спину больше пообломали всяких
дрынов, больше моей жизни пропало в бесцельной драке, больше я огрызался.
Но досталось вот ей, не мне.
- Тебе нравится на меня смотреть? - спрашивает Кира.
- Слушай, - говорю я, решившись, - может быть, я отправлю тебя домой?