"Владимир Орлов. Нравится всем - выживают единицы" - читать интересную книгу автора

гомиком, даже если это не входит ни в какие твои наклонности.
Просто-напросто. И нам никогда не стать такими, как он.

46.

Ирина приложила к моей спине мокрое полотенце, и я чуть-чуть вздрогнул
от глубинного напряжения. Почувствовал, как по ногам покатились холодные
струйки., и торопливо проговорил:
- Я думал от этого хотя бы воды под пятками не будет.
- Полотенце короткое, - ответила она, разглаживая его у меня на спине.
Тогда я без разговоров повернулся к ней, перехватил у нее из рук вазу с
водой и внушительно поставил на отодвинутую от стены тумбочку.
- Я сам лечусь достаточно долго, но когда это делает женщина с твоим
образованием, я чувствую, что полотенце еле-еле держится, - об╓яснил я. Но
она даже не смотрела мне в глаза, рассматривая что-то у себя на брюках, а,
может, и под ногами. Тогда я неожиданно выровнялся и повернулся к ней в
профиль всем телом. Ирина еще секунд 5-ть перебирала в руке платок и наконец
заметила:
- Дадагой дгуг. Я вижу ты стал совсем плоским. Она еще немного
поперебирала платок в пальцах и, подняв глаза, добавила:
- Это не роман. Ты должен смотреть на меня по-другому. Я хотел
вскинуться и, по-клоунски обскакивая ее по кругу, мотая головой, прокричать:
"Какой? Какой?", но сумрачно повернулся к ней и проговорил:
- Да. Это родственный инбридинг. Тогда она резко повела плечами,
уязвлено вскинула голову, развернулась и пошла на каблуках к двери, надеясь,
что она будет закрыта. "Нет, - подумал я про себя. - Дверь даже замка
никогда не знала и выходит прямо на площадку. Там-то она и почувствует,
какая она дура". Что и случилось в следующую минуту, когда мы свалились в
одно целое, прогибаясь через перила над лестничной шахтой.

47.

Теперь довольно легко признаться себе, что все, что я делал, было
неправильным. Что все эти автобусы везущие меня до конечной остановки были
вопиющим самообманом, что все эти холодные сидения были зряшным страданием,
не способное породить ничего кроме скуки. Что вся эта борьба с холодом и
тьмой лишь отгораживает меня от ясного сознания, от того сокровенного, что
дается здоровым сном до половины девятого утра. Я слишком хорошо понимаю
теперь, что вся эта каторга - одно сплошное унижение.

48.

Говорят, что вывернутые наизнанку трусы некоторым образом отображают
прямое воздействие твоего тела, некий слепок с твоих физиологий. Но для
человека более сведущего - это все чушь собачья и мне стыдно в этом
признаться, но я тоже в некотором роде причастен к такому не сущему
заблуждению. Нет, скорее, трусы отпечатываются на всех наших функциях. И чем
глубже отворот приходится делать, тем яснее, что мы просто не можем жить без
этой прямой зависимости. Чем дальше - тем хуже. Трусы - зеркало души.