"Андрей Орлов. Первый среди крайних " - читать интересную книгу автора

подсох и смотрелся в целом нарядно. К инструменту не прикасались - как
побросали с вечера, так и лежит. Пустые носилки, лопаты, "гладильные"
доски, уровень в углу. Генка Жуков дрых, укрывшись фуфайкой. Карташов
смолил сигару, пуская в потолок красивые колечки. Васек заразительно зевал
и чесался.
- Прокопенко не придет, - объяснил ситуацию Забелин. - Увезли на
смежный объект, там срочная сдача. До понедельника точно не нарисуется. А
нет Прокопенко - нет цемента. Нет цемента - нет бетона. Нет бетона...
- Нет зарплаты, - буркнул Верест.
- А мы виноваты? - развел руками Васек. - Ты, Шуряк, не митингуй, а
садись и кури. Нам еще весь день сидеть.
Минуты тянулись ленивой черепахой. Наконец, Карташов затушил сигару, с
хрустом потянулся и, выразительно почесав кадык, бухнул логичное:
- Ну, это самое, мужики...
- Ни свет, ни заря? - насторожился Верест.
- А чего тянуть? - заволновался Забелин. - На доску почета не
планируем. Вон, глянь на Генку - перепил вчера мужик, в трезвяк загудел,
еле жив остался. Нешто не поможем?
Генкина физиономия на глазах порозовела, причмокнула и приняла
осмысленное, насколько могла, выражение. Глаза с надеждой приоткрылись.
- Воистину воскрес, - обрадовался Карташов.
Пить особенно не тянуло, тем более местное, вонючее, так называемое
пиво, которое Забелин притаранил аж в двух авоськах. Завидный талант у
мужика - проскочить мимо бдящей табельщицы, отделочников, ихнего мастера и
сторожа в собачьей будке. Там своеобразный сторож - в равную охотку лает и
на своих, и на пришлых.
После первой Генка начал подавать признаки жизни. После второй
разговорился. Третья благополучно ввергла во вчерашнее. Он легким поворотом
руки уронил бутылку, упал и мощно захрапел.
Карташов срезал горелый кончик сигары, раскурил остаток. Откинув руки
за голову, завалился на фуфайку - запыхтел, кайфуя.
"Засиделся я в этом мире", - с тоской подумал Верест. Внезапно всё на
этом свете сделалось противно - сырой подвал, подвыпившие коллеги, бытие от
получки до аванса, Вероника, поучавшая его жить позапрошлой ночью...
Забелин, буркнув "Увидимся, мужики", умчался в лабиринты подвала.
Настала тишина. Даже Генка перестал храпеть.
- Фу-у... - выдохнул Карташов. - Хорошо-то как, господи...
Помолчали, наслаждаясь тишиной. Васёк не возвращался.
- Заблудился, - предположил Карташов. - Да ну его в форточку. Сейчас
придет, будет бухтеть, как у него менторогие деньги отняли.
Не сговариваясь, потянулись к бутылкам. Не хотелось совершенно,
желудок протестующе сжимался - но рефлексы, куда от них денешься.
- Барахло, - совершенно верно заметил Карташов, вытирая рукавом рот.
- Редкое, - согласился Верест. - От этого пойла в скотину
превращаешься.
Снова сделалось тихо. Черное пространство, сомкнувшееся за Забелиным,
не думало размыкаться.
"Придуривается, - думал Верест. - Пойдешь искать, а он зажигалку себе
под зубы, и будет привидением работать. Доказывай потом, что это не совсем
круто".