"Борис Орлов. Беззвучный гром" - читать интересную книгу автора

русского друга отвести его в Кремль. На недоуменный вопрос Владимира, как он
себе это представляет, янки, не смущаясь, ответил, что если надо, он готов
оплатить машину от Красноярска до Москвы, так как деньги у него есть, а
Кремль он посмотреть не успел и желает теперь восполнить этот пробел. И был
крайне изумлен, когда узнал, что на машине вояж от Красноярска до Кремля
займет никак не менее пяти дней...
- Володька, ты смотри, на бабочку там не наступи, - сказала первая
красавица института, смешливая аспирантка Олеся Дубовяк, проверявшая
подгонку комбинезонов и работу встроенных систем, - а то изменишь прошлое и
будет как у Брэдбери.
- Невозможно, - авторитетно сказал Хоукинс. - Прошлое не изменить, оно
уже было.
Владимир согласно кивнул, но Олеся покачала головой:
- Нечего-нечего успокаивать. Вот наступишь, вернешься, а я -
негритянка!
Она звонко расхохоталась и, чмокнув на прощание оторопевшего
Барятинского в щеку, умчалась на доклад к начальству.
Экипаж хронокапсулы занял свои места. В горле как-то сразу пересохло:
захотелось глотнуть обжигающе-ледяной "кока-колы", которой торговал автомат
в холле. Да поздно. "Теперь уж только, когда вернусь", - подумал Владимир.
Оба исследователя отрапортовали о своей готовности, о выполнении всех
предстартовых манипуляций и о нормальной работе всех систем. Академик
Каспарянц и руководитель американских "товарищей", профессор Хольт Блаз,
дали отсчет. При слове "ноль" в ушах возник тонкий писк, и последнее, что
услышал в реальном мире Барятинский, были слова Каспарянца: "Временные
флуктуации выше нормы" и ответ Блаза: "Это нитшего, они не увлекут за собой
слишком большой массы".
Владимир невольно вздрогнул, вспомнив мрачный рассказ Рэя Брэдбери "И
грянул гром". Все-таки хотелось бы вернуться в свой родной мир, увидеть его
еще раз.
Потом настала тишина...

ЗАВЯЗЬ ПЕРВАЯ

14.00. Прохоровка. 10.07.1943.

Тройка "лаптежников" взвыла сиренами и, одновременно клюнув носами,
рванулась вниз. Ухнули разрывы, взметнулись и опали багрово-черные фонтаны
земли - земли, смешанной с кровью. А "восемьдесят седьмые" взмыли ввысь и
вновь обрушились на окопы. Грохот разрывов и пронзительное завывание сирен
доносились до КП 18-й гвардейской танковой бригады. Полковник Ермаков с
досадой отвернулся от стереотрубы:
- Гады! Второй час без роздыха утюжат! Как там "махра", комиссар?
Держится?
Замполит, полковник Райсин, вздохнул:
- Держится, Иван Яковлевич. Должна держаться!
Между тем позиции 1-го мотострелкового батальона окончательно заволокло
пылью и дымом. Только по тому, что по стене и пламени пробегала темная рябь,
можно было определить, что бомбежка продолжается, а значит, там еще есть что
бомбить.