"Борис Орлов. Беззвучный гром" - читать интересную книгу автора

неравном бою. Связи не было. Командирская была разбита, а остальные
почему-то не пробивались сквозь эфир.

17.10. Прохоровка. 10.07.1943.

От рощи остались одни обломки. Все березы были переломаны, и только их
пни торчали из черной земли, напоминая зубы неведомого зверя. Небо было
абсолютно непрозрачным из-за чадного дыма догорающих танков. В воздухе плыл
страшный запах войны - запах крови, земли, пороха, соляра и неуемного
человеческого ужаса. Внезапно на остатки рощи наплыл неизвестно откуда
взявшийся белесый непроницаемый туман. Затем раздался рев танковых дизелей,
и из тумана вынырнул танк. Рядом возник еще один, еще... Колонна танкового
батальона медленно выдвинулась на поле недавнего боя.
Передовой Т-72 повернул башню и остановился. Из люка высунулся человек
в шлемофоне. Он изумленно озирался, затем сплюнул и с досадой махнул рукой:
- Заблудились, мать его... - сквозь фырчание дизеля донеслось еще
несколько емких военно-народных терминов.
Обгоняя танки, к головному подлетела полсотая кэшээмка
[Командно-штабная машина на базе БТР - 50], из которой вылез полноватый
подполковник с красным отечным лицом:
- Не понял - военно-народная терминология - где эта, мать ее в качели,
дорога?! Полунин! - опять военно-народный фольклор. - Полунин! Чтоб у меня
через пять минут была ясность: куда дорога девалась?!
Капитан Полунин, командир второй роты, молчал, нервно покусывая губы.
- Нет, ну чего ты на меня вылупился, как Пентагон на ЦК? Я тебя
спрашиваю: где, мать ее, гребаная дорога?! И где, мать ее, гребаная связь?
Полунин с тоской посмотрел на своего комполка. Подполковник Первушин
был хорошим командиром, почти настолько хорошим, насколько вообще может быть
хорошим "ба-альшой начальник". И сейчас он был прав. Полунин, как командир
передовой роты, должен был следить за дорогой, а он... Э-эх! Лишними вчера
были два последних стакана!
- Товарищ подполковник! Товарищ подполковник! - из КШМ высунулся
радист. - Есть связь! Есть!
Полунин с облегчением вздохнул. Сейчас все выяснится, а там, глядишь, и
забудется его ляп за всеми остальными заботами, делами и прегрешениями
больших учений...
- ...Ну и что это такое, я вас спрашиваю? - Первушин оторопело смотрел
на гарнитуру, которую держал в руке. - И чьи это переговоры?
- Вроде по-немецки говорят.
- А ты откуда знаешь, что по-немецки?
- Так это, товарищ гвардии подполковник, в школе учил...
- Может, ты еще и знаешь, о чем говорят?
- Ну, настолько я не учил. Но что-то непонятное, товарищ гвардии
подполковник...
Первушин задумчиво почесал переносицу. Вроде бы гэдээровцы принимать
участие в учениях не должны, но...
- Мотострелков мне! Остапенко? Значит так: пошлешь десяток дозоров,
пусть хоть как, хоть мытьем, хоть катаньем, но дорогу найдут. И вот еще
что... Патроны пускай на всякий случай боевые возьмут! Вопросы? Вот и
отлично...