"Юрий Орлов. Опасные мысли " - читать интересную книгу автора

спаси! Помилуй! Спаси!"
Я поднял голову. Высоко и грозно вскидывал ноги конь. Пелагея правила
стоя, в левой руке топор, в правой вожжи. Она пригнулась, как будто готовясь
к прыжку. Я обернулся. В шаге от саней, слева-сзади, несся зверь. Он не
смотрел на меня, он смотрел на топор, занесенный для удара. Топор
поблескивал. Бабушкино лицо светилось. Я поглядел на луну... Она тоже
неслась за нами, не отставая. Почему она никогда не отстает?
"Закройся! - крикнула бабушка. - Шубой, шубой закройся! Шубой! Матерь
Божия! Дитя! Дитя спаси!"
Уже зарываясь в шубу, я увидел других волков, мощными прыжками
обходивших Вороного по целине.
"Дитя спаси! - кричала Пелагея. - Дитя! Егорушка..." Били копыта.
Овчина лезла в нос, щекотала, хотелось чихнуть, я крепился. Бац! Меня
перевернуло на бок: Вороной шарахнул сани о деревенские ворота, круто рванул
вправо, поскакал вниз, забарабанили копыта, мост! Теперь круто вверх,
налево, направо, дом! Вороной заржал. Бабушка подхватила меня и вбежала на
крыльцо. Немного погодя я сидел за столом, ел пшенную кашу с молоком, весь
день хранившую свое тепло в огромной русской печке. Бабушка стояла на
коленях перед ликом Богородицы, шептала молитвы, крестилась, кланялась до
полу, опять шептала. Теплилась лампадка. Потом она, как всегда в этот час,
принесла кадушку с теплой, настоенной на травах водою, насыпала какой-то
соли, поставила в воду мои ноги, начала растирать их, приговаривая что-то.
Мои ноги отнялись, не знаю почему, еще два года назад. Наконец бабушка
забралась по лесенке на печь, перестелила там овчины и подняла меня. Мы
улеглись на мягких шкурах. От печки приятно пахло теплой сухой глиной,
которой были обмазаны кирпичи. Я присел на корточки на краю печки, раскинул
руки и, оттолкнувшись ногами, со сладким наслаждением вытянув все теле,
полетел к окну; перевернулся, оттолкнулся от стенки и полетел обратно к
печке...
Назавтра возвратились из лесу с дровами мои дядья Митя и Петя.
"Что, мать, за вами волки гнались?" - спросил Митя.
"И не говори. Вороной понес, я оглянулась, батюшки! Они по всему полю,
что-те твоя конница".
"Зубы наголо! - засмеялся Митя. - Надо, Петь, посидеть, покараулить".
"Ищи ветра в поле", - возразил Петя. "Я сразу за топор, - говорила
бабушка. - Один догнал, клыки, супостат, скалит и все на Егорушку смотрит".
"На топор, - сказал я. - Он на топор смотрел". "Не всегда, - сказал Митя. -
Не всегда они уходят. Могут и здесь погулять сколько-нибудь. Надо, Петь,
приманки набросать".
"Ха! Поймал".
"Что?"
"А как ты раз на приманку-то волков ловил. Батя-то велел. Помнишь?"
"А! Помню. Все помню, что пацаном делал. Помню, а как будто на том
свете было. Отчего, мать?"
"Убивал много", - ответила бабушка и ушла в кухоньку за печку.
Братья замолчали. Гремели противни на кухне.
"Митя, ты как волков ловил? На приманку?"
Митя взял меня на колени.
"Деда помнишь?" ("Да откуда ему помнить-то?" - донеслось из-за печки.)
"Ну вот, до Империалистической войны это было. Велел мне твой дедушка Павел,