"Александр Орлов-Рысич. Тора Бора (Политический детектив)" - читать интересную книгу автора

эта пустая кукла... Потом она до конца дней своих будет рассказывать, что ей
сразу показался подозрительным этот страшный араб с перекошенным от
ненависти лицом.
Еще его подмывало повернуться и крикнуть в зал: "Аллах велик! Да
свершится возмездие!" И что-нибудь о том, что пришло время Америке ответить
за все, в чем она виновна перед его миром.
На какое-то мгновение ему показалось, что он не совладает с собой. Даже
закололо кончики пальцев, это всегда происходило с ним перед наступлением
какого-то особого состояния, в котором уже не он, а кто-то другой, возможно,
находящийся даже вне его, начинал действовать. С трудом совладав с этим
состоянием, словно очнувшись, Карим схватил со стойки документы и устремился
к выходу.
За ним через несколько пассажиров шли аль-Масуд и Саманта. Странная
парочка. Он суданец, из высокого рода, выпускник известнейшего медресе при
мечети "Купол скалы" в Иерусалиме и Нью-Орлеанского технологического
университета. Она американка, типичная жительница Манхэттена, из города,
который сегодня провалится в преисподнюю. Аль Масуд - руководитель группы,
один из тех командиров, которые сейчас ведут такие же группы на другие
рейсы. Саманта... В который раз у Карима тревожно заныло сердце. Что она
делает тут, стопроцентная американка?
Неисповедимы пути Всевышнего. Ее привел в группу сам аль- Масуд, ничего
и никому не объясняя. На косые взгляды своих подчиненных и единомышленников,
с которыми пойдет на смерть, лишь упрямо сжал зубы и хрипловато бросил: "Так
надо".
Как караванщики привыкают к птицам над караваном, так притерпелись к
Саманте. Так бывает - увяжется глупая птица, следует за верблюдами и день,
и два, не понимая насколько долог и опасен путь. Но все знают: однажды она
либо повернет назад, либо падет посреди безводной раскаленной пустыни.
Да, Саманта интересовала его, может, это было даже большее, но он -
шахид. Для него это не главное.
У посадочного модуля, он был уже другим, чем минуту назад. Недавнего
студента Бостонского университета, успевшего за десять лет жизни в Америке
научиться не только выглядеть, но и чувствовать себя американцем, больше не
существовало. Он чувствовал себя тем, кем был всегда. Как Коран нельзя
перевести на чужой язык, ибо любой перевод с языка Мекки и Медины не
передаст его божественной сущности, так его мысли сейчас не подвластны
пониманию других людей.

Есть один истинный мир, достойный любви. Это его родина, куда влечет
правоверных со всего света. Это Черный камень - сердце этого мира.
Черный камень Каабы, рассказывал ему в детстве дед, некогда сверкал
белоснежной яшмой. Он был белее снежных вершин и цвета садов несравненного
Джаната. Этот камень послал с небес Аллах своему народу. Чтобы жизнь его
никогда не была тронута тенью несчастия.
Но не вышло счастливой жизни для его народа. Из века в век приносят им
зло гяуры. И стал темнеть Священный камень Кааба - от горестей, несчастий и
бед.
Пока не стал совсем черным.
Карим с презрительной улыбкой наблюдал, как полицейский заглядывал в
его полупустой баул. При Кариме никакого оружия. Весь необходимый арсенал на