"Антон Орлов. Незийский калейдоскоп ("Сериал о Тине Хэдис" #4) " - читать интересную книгу автора

много машин, в граненой башенке в центре находился лифт. Бежать некуда.
Они спустились в холл седьмого этажа, где висела черная с алмазно
мерцающими буквами табличка: "Информ-клуб "Инфория". За дверью дежурил
охранник - просто так отсюда не выйдешь. Саймон опять тоскливо вздохнул.
- Не вздыхай! - поморщилась его провожатая. - Надоело уже!
А фирма смахивает на приличную: офис в престижном районе, стильная
обстановка... Может, и правда подвалил случай получить денежную работу, ни
во что не вляпавшись? Чему здесь удивляться, эксцессеры - это сливки
журналистики, как говаривал шеф (брр, лучше не вспоминать о том, что он из
себя представлял).
Напряжение, не отпускавшее Саймона с той минуты, как он проснулся и
обнаружил около себя Лейлу Шем, начало угасать. Он развалился в кожаном
кресле, закинул ногу на ногу, обвел взглядом помещение с большими экранами,
утопленными в черных ворсистых стенах. Белый пол и белый потолок отличались
друг от друга лишь тем, что на потолке сияла россыпь светильников. Окон не
было. Лейла устроилась за плавно изогнутым белым столом - видимо, это ее
рабочее место.
За другим столом сидел шиайтианин с лимонно-желтой кожей, плоским
костистым лицом и прилизанными, блестящими от лака желтыми волосами.
Шиайтиане - это почти люди, но Саймон все равно их недолюбливал, потому что
происходят они не с Земли, а с Шиайта.
Стол в углу занимала высокая худая женщина раза в два старше Лейлы, с
выпуклыми, как у птицы, глазами. Саймон решил, что это и есть Эмми, и с
нетерпением ждал, когда же его ей представят, но она что-то просматривала у
себя на мониторе и отвлекаться не собиралась.
Появился робот-официант: кофе на четверых и сладкие булочки. Это
хорошо, а то у Саймона уже начинает урчать в животе. Спасаться ему
расхотелось. Пожалуй, когда его спросят, согласен ли он работать в
"Инфории", он скажет "да".
Женщина с блестящими птичьими глазами включила видеофон. Саймон
прислушивался к разговору, и душа его постепенно оттаивала: знакомо, очень
знакомо! Он попал к своим.
- Ну, это же просто детский сад! - ее приятный голос звучал
покровительственно, с уничижительными нотками. - Сколько можно всех за ручку
водить? Я была ра-зо-ча-ро-ва-на, понятно? - многозначительная пауза, потом
терпеливый вздох. - Даже не знаю, что это у вас получилось... Все не так,
все совершенно не так!..
Речь шла о выполнении какой-то работы, требующей поправок. Вскоре
Саймон уловил, что поправки нужны всего две, в общем-то, пустяковые, но как
эта женщина разделала исполнителя! Она сумела внушить ему, что работа в
принципе никуда не годится; используя мимическую игру и тщательно
подобранные интонации, она изображала искреннее огорчение по поводу своих
обманутых надежд, пренебрежительное удивление, материнское сочувствие,
усталость, милосердную готовность дать собеседнику последний шанс. Саймон
чуть не хихикнул вслух: как бывший эксцессер, он знал толк в таких играх.
Наверняка эта женщина заплатит исполнителю вдвое меньше первоначально
оговоренной суммы, а тот еще будет чувствовать себя счастливым, и поделом
дураку! Не исключено, что Саймона Клисса и эту Эмми обучали технике
эмоционального манипулирования по одним и тем же методикам. Совсем как в
"Перископе" в лучшие времена; Саймон понял, что он тут приживется.