"Василина Орлова. Голос тонкой тишины [H]" - читать интересную книгу автора

- Хотите разрушить пару галактик? - с готовностью обернулся он.
- Боже упаси... То есть... На кой черт это надо, хочу я вас спросить?
- В действиях не обязательно должен быть смысл. Во всяком случае,
видимый. Главное - действие, а последователи уж подведут базу. Действуйте,
королевна. Это единственное, что не грешно. Грешить тоже надо уметь. Кто
грешит без самозабвения, просто наживает себе цирроз печени, и не более...
С этими словами он взвился в воздух. На высоте метров двух обернулся,
поманил меня пальцем. Я последовала за ним, прошептав невесть откуда
взявшееся: "Oben auss und nirgends an". (Потом мне никто не смог определенно
перевести эти слова; некоторые говорили, что это старонемецкий и означает
что-то вроде: "Сверху, но никогда над".) Изумленные прохожие запрокинули
головы так, что слетали шляпы.
Ощущение реального полета было для меня ново. Я расхохоталась,
почувствовав неслыханную свободу, и сделала призывный жест рукой. Отзываясь
на него, с десяток людей в зоне видимости тоже начали взмывать.
Стремительно мельчали оставшиеся. На дороге столкнулись автомобили, но
выскочившие из них водители не пустились в перебранку, а уставились в небо,
на свободно парящих пешеходов. Что интересно, ни один из автолюбителей не
взлетел...
Глотая холодный воздух, я восторженно прокричала Баркаялу:
- А как же мазь из жира младенца, со всевозможными компонентами, вроде
желчи речной жабы или растертых в порошок медвежьих когтей?.. Без нее в
средние века, насколько я знаю, подняться в воздух нечего было и думать!..
- Синьорина обнаруживает солидную эрудицию, - иронически усмехнулся он,
- но забывает: людям дано летать. Чувство полета присуще людской природе...
Все дело в забвении так называемых очевидных истин. Вы поразили своим
взлетом окружающих, и вот вам новый факт: они летят.
Рядом с нами парили еще двое.
- Я знала, что так случится! - кричала черноволосая девушка. - У меня с
утра ощущение было такое... Необыкновенная легкость. Я ждала, что именно
сегодня что-то произойдет!
- Мне это снится, - меланхолично уверял ее нескладный юноша лет
семнадцати, - а может, мы все умерли. Знаете, я читал в газетах, что душа
после смерти вылетает из тела и парит над землей...
- Нет, нет, мы живы! И мы не спим. Мы проснулись, - веселилась девушка,
подлетая к нему и пятерней взъерошивая его волосы. - Разве мертвых можно
дергать за уши? - С этими словами она потянула его за ухо вниз и вправо, а
затем они исчезли из поля зрения.
Еще один летун, человек немолодой, с сединой в густых волосах и бороде,
и с длинным шарфом (вероятно, художник, сработал у меня стереотип), смотрел
вокруг обновленными глазами и восклицал:
- Я всю жизнь провел, как на чужом пиру, старый дурак! И не ведал, что
все открыто! В любой момент... Что ты никому ничего не должен. Боже, вот
только не сверзиться бы с такой высоты.
Тут в глазах его мелькнул страх. И хорошо, что Лукоморьев схватил
человека за ворот. Тот сразу повис, моментально потеряв способность парить.
- Отпустить вас? - ласково спросил Лукоморьев.
Седобородый смотрел на него расширенными от ужаса глазами и что-то
мычал.
- Нет, Баркаял! - закричала я. - Не смейте! Ведь это я позвала его за