"Василина Орлова. Голос тонкой тишины [H]" - читать интересную книгу автора

учеников во лжи? Разве не мог он внушить им, что хотел? Дословно... Все-таки
на этих людей изливался его свет.
- Что толку в свете, что льется в грязь? Делается ли грязь чище, когда
на нее нисходит свет?..
- Сравнение твое неуместно, - отвечала я.
- Отчего он собирал вокруг себя всякий сброд?.. - задал вопрос Иуда. И
непосильная эта задача запала в морщины его высокого лба.
- Позволь напомнить, что в их числе был и ты, - заметила я.
- О нет! - Он посмотрел на меня, как магистр на неофита. - Я был с ним,
но не с ними. Он не следовал моим советам, не взял себе избранных. Зачем
перед свиньями метал бисер?..
- Каждый имеет шанс на спасение.
- Каждый! - Иуда осклабился. - Не каждый способен воспользоваться этим
шансом. Даже уже умеющий плавать не всяк дождется лодки в море.
- Но почему все-таки ты предал его? Ты говоришь, что сделал Иисуса
Иисусом, но сам не способен в это поверить!
Иуда дрогнул, отступил. Его беспокойные руки заграбастали мои четки.
- Он умер затем, чтобы ты простила меня! - выкрикнул он. - Чтобы сестра
не держала зла на брата, а дочь не сердилась на отца.
- Господь с тобой, при чем тут я? Кто дал мне право обвинять или
прощать?
- Не судимы будете? - понимающе усмехнулся Иуда. - Вздор. Обман слабых.
Все будут судимы. Особенно те, кто не умел судить, когда требовалось.
- Во всяком случае, ты мне не брат. И не отец.
- Иисус признавал меня своим братом, - твердо сказал Иуда. - Для него я
был хорош. Так кто ты такая, если он не бросил мне ни слова упрека?..
- Можно сказать, я никто. Человек. Я просто человек, который через две
тысячи лет после тех событий открыл Книгу и встретил в ней твое имя. Твое и
Иисуса.
Иуда подошел к подоконнику, сгреб пачку сигарет. Спичка дрогнула у него
в руке. Кое-как прикурил от следующей, чиркнув ею о грязно-серого картона
коробок с профилем А. С. Пушкина и надписью "200 лет".
- В каком аду ты пристрастился к курению?
- В здешнем, - отрывисто ответил он.
- Ты быстро обживаешь эпоху, - съязвила я.
Иуда заговорил горячим шепотом:
- Каждое мгновение каждого часа, любого дня или ночи, сотни лет
напролет. Они все знают. Они все видят. Они ничего не поняли из того, что он
им говорил! Нет, это не он, а я принял грехи ваши. Это я несу их на себе.
Это я распят, стражду и каждодневно приемлю казнь. Без вознесения.
Спрашивается, кто страстотерпец и мученик?!

В сознание пробился высокий повелительный голос:
- Девочки, пора!.. Вставайте, заправляйте кровати!..
Я застонала, уже поняв, куда проснусь. Лежа на больничной койке, я
судорожно сжимала руками край одеяла...



На том берегу Стикса