"Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки - бургграф ("Ричард Длинные Руки" #11)" - читать интересную книгу автора

чертиков и не быть выставленным у позорного столба на городской площади...
свобода от посещения церкви... а еще то, что здесь запрет церкви на азартные
игры не действует. Вернее, никто еще не отменял, но никто и не соблюдает.
Я спросил:
- Городские власти получают большой налог с домов, где азартные игры?
Он посмотрел с уважением:
- Вы сразу смотрите в корень.
- Экономика, - пробормотал я. - Слово сказала экономика. Может быть,
слишком рано... И впервые ее слово оказалось громче, чем у слабеющих понятий
чести, совести, благородства, верности... Гм, что-то я заговорил, как
Аркадий Аркадиевич. Заболел, наверное.
Зайчик пошел дальше, навстречу мощно и волнующе пахнуло огромностью
моря. Вынеслась стая худых чаек с их непомерно острыми крыльями и
красноутиными лапами, но как-то сообразили, что рыба на суше не водится,
поспешно сделали крутой поворот, запрокидываясь в нашу сторону узкими и
плотно поджатыми к пузу лапами, умчались обратно.
Набережная показалась чересчур узкой, тесной и заставленной всякого
рода товаром. В то же время народ снует в обе стороны, как деловитые
муравьи, звонко выкрикивают приглашение обновить обувь чистильщики сапог,
радушно зазывают в распахнутые двери таверн привратники, соленый морской
воздух странно и волнующе смешивается с ароматами жареного мяса, хлебных
лепешек, печеной рыбы.
Выделяются красными фонарями дома, где через перила свешиваются,
зазывая народ, пышные женщины с ярко разрисованными лицами. Платья и без
того широкие, как колокола, а стоя вот так на высоком крыльце, демонстрируют
проходящим внизу мужчинам, что для изобретения трусов время еще не пришло.
Корабли, на мой взгляд, даже больше похожи на современные, чем на
причудливой формы галеоны, на которых бороздили волны Колумб, Магеллан и
всякие васькодагамы: продолговатые, пузатые и вместительные, потому что
корабли предназначены для перевозки грузов, будь это люди, кони или мешки с
золотым песком. Все со спущенными парусами, из-за чего кажутся мертвыми,
хотя у некоторых на палубах появляются люди.
Здесь другой мир: множество складов, цепочки сгорбленных грузчиков
несут в открытые ворота мешки с товаром, тюки, рулоны ковров. Прохладнее
настолько, что я зябко передернул плечами: даже конские копыта то и дело
ступают по лужам или грязи.
Ко мне сразу начали присматриваться босяки, попрошайки, одинокие
женщины с бесстыдно подколотыми к поясу подолами. Так оголяется часть ноги,
но при порывах ветра, а с моря дует часто, их юбки взмывают вверх, оголяя
загорелые ноги, а то и белые задницы. Всё это, правда, лишь на короткое
мгновение, но действует очень дразнящее, признаю. Я сделал неприступное лицо
и надменно смотрю вперед, брови сдвинуты, а челюсти сжаты так, чтобы все
видели злобно играющие желваки.
Зайчик обогнал несколько возов, лошади тупо и покорно тянут доверху
груженные телеги, возчики сидят сонные и нахохленные. Копыта застучали по
дощатому настилу, корабли приближаются, словно сами плывут навстречу. Сердце
мое стучит чаще, плечи приподнялись, давая легким ухватить больше морского
воздуха. Корабли просмоленные и просоленные, коричневые борта потемнели,
словно кожа под жарким южным солнцем, на верхушках мачт разноцветные флажки,
большая часть представляет такие королевства, герцогства и княжества, о