"Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки - бургграф ("Ричард Длинные Руки" #11)" - читать интересную книгу автора

прошли через мои руки, везде узкие улочки, на которых не разъедутся две
телеги, а меня как раз поражает и умиляет, что большинство горожан не просто
держат коров, коз, свиней и пернатую живность, но работают на полях и
огородах за стенами города. Более того, в самих городах обычно располагаются
обширные поля и луга, где пасется скот, так что любой город агромаден, если
судить о нем по периметру городской стены.
Правда, этот Тараскон как раз бурно застраивается. И пусть простенькими
одноэтажными домиками, но эти домики теснят луга в центре города, новые
поселенцы активно включаются в бурную городскую жизнь... Во главе города
встали явно очень активные сволочи, но я и раньше знал, что мафия более
эффективна в управлении, чем чиновники.
На ближайшем перекрестке бродячие артисты устроили представление:
жонглеры бросают в воздух сразу по три-четыре дубинки, народ ахает и хлопает
в ладоши непрерывному сверкающему в воздухе ожерелью. Музыканты остервенело
дуют в трубы и бьют в жестяные тарелки, а очень вызывающе одетая женщина
зажигает в искрометном танце.
Я полюбовался малость: в самом деле ей нравится вот так показывать
длинные красивые ноги, в то время как остальные женщины вынуждены прятать их
под юбками до земли, нравится сверкать улыбкой и обнаженными до плеч руками,
что с церковной точки зрения тоже недопустимо, как и трясти гривой черных
как смоль волос: волосы женщины должны быть укрыты платком, а без него
женщина считается распущенной и порочной.
А вот ей ничуть не в лом, что распущенная и порочная, даже хвастается
этим в танце, выставляя вызывающе то грудь, то плечи, вихляя бедрами и
оттопыривая задницу.
Не успела стихнуть за спиной музыка, как начала перекрывать другая: на
другом перекрестке такая же группа, только здесь пляшут уже две женщины, еще
раскованнее, еще эротичнее, можно сказать, хотя такого слова еще нет, а
музыканты вообще озверели: дудят, звенят, звякают, приплясывают сами, и вот
уже в толпе притопывают задними конечностями, пока ловкие ребята срезают у
них кошельки...
Дальше я встречал еще группы жонглеров, фокусников, метателей ножей,
двери питейных заведений распахнуты, чувство всеобщего веселья начало
захлестывать и меня, уже начал улыбаться в ответ на заигрывание красоток на
улице, не все же из них профессионалки, есть и любительницы, мясо и здесь
жарят прямо на улице: где на вертелах, где на огромных сковородах, мальчишки
бегают по улице с кувшинами колодезной воды, сгибаются под бурдюками вина.
Город начинает нравиться... нет, не то слово, он понравился сразу. Даже
та стычка с уличными хулиганами не слишком испортила впечатление. Вот эта
раскованность, свобода - это что-то. Да и вообще здорово, когда народ
веселится, а не ходит угрюмый в заботах, где бы добыть кусок хлеба на
пропитание.
И если бы не ощущение, что Адальберт тоже здесь, что взамен волшебной
чаши он в здешних лавках в состоянии отыскать что-то и поопаснее...
Очень часто попадаются лавки, торгующие древними вещами. Все их принято
считать волшебными, колдовскими. Я начал присматриваться, наткнулся на
человека, что загородил дорогу и стоит, как столб, задрав голову кверху.
Я собрался отпихнуть, но он, не глядя на меня, сказал с благоговейным
испугом:
- Этого еще не хватало!