"Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки - вильдграф (фрагмент - 5 глав) ("Ричард Длинные Руки")" - читать интересную книгу автора

прекогния молчит, что-то вообще рот не открывает. Наверное, стольный город
все-таки вон тот. Пусть не самый крупный, но только в примитивных и
традиционных королевствах столица всегда в наиболее крупном скоплении людей,
а в новых - в удобном для управления...
Выбрав густые деревья поближе к городу, я опустился как можно тише,
застыл, прислушиваясь. Могли увидеть с городских стен, но я так быстро исчез
из поля зрения, что даже самые бдительные вскоре перестанут смотреть в эту
сторону.
Я перевел дыхание, мучительно медленно вернулся в личину человека,
содрогаясь от ощущения полнейшей беспомощности во время этого перехода.
Лунный свет, застывший и неподвижный, превратил весь мир в нечто
спокойное и вселенское, почудилось, что так и будет вечно, однако на востоке
начало светлеть, и я понял, что короткая летняя ночь подходит к концу, едва
успев начаться.
Я пошел между деревьями в сером одинаковом мире, а вышел на опушку,
когда на земле смутно задвигались тени от нависающих ветвей. Уже бодрее я
выбрался поближе к дороге, но там остановился в нерешительности.
Небо без облачка, солнце высунуло нещадно сверкающий горбик из-за
темного края, где всю ночь грело не то мировую черепаху, не то трех слонов,
впереди жаркий день, а в такой зной только дурак будет хранить верность
традициям в одежде. Я обнажился до пояса, одежду сунул в мешок, а перевязь с
мечом перекинул через плечо, ставши неотличим от основной массы кочевников.
Солнце сладострастно вонзило острые зубешки в мою кожу, приятный жар
растекся под шкурой, растапливая последние капли нежного жирка, но я и без
зеркала знаю, что стыдиться плоской груди или тонких рук не буду:
перевоплощение в дракона и обратно всякий раз подгоняет меня к той норме,
каким я должен быть при моем акселератизме, а не оставляет прежним рослым
хиляком.
Я с удовольствием пощупал мощные бицепсы и еще более толстые трицепсы,
когда-то все это висело на руках, как вялые тряпочки, а теперь налито такой
тугой силой, что на глазах раздвигает кожу. И грудные мышцы заставляют
оттопыривать руки, чего стыжусь и старательно прижимаю руки к бокам, а то
вид больно задиристый.
Даже живот в заметных кубиках, не шесть, а целых восемь, но, увы, я не
один здесь орел, у большинства кочевников хорошие атлетические фигуры.
Слабые у них вообще не выживают, недостаточно сильные и ловкие гибнут в
состязаниях, соревнованиях и бесконечных межплеменных войнах.
Солнце уже всерьез обжигало плечи, когда я пошел к зияющему проему на
месте городских ворот. Вскоре догнал нагруженных связками хвороста осликов и
мулов, бойкие горожане успели набрать огромные вязанки, пока я выбирался из
леса, вместе с этим караваном и прошел в проем крепостной стены. Сразу
малость ошалел от непривычно по-южному громкой речи, гомона, бодрых голосов
со всех сторон. Полные нетерпения торговцы спешно раскладывают товары,
натягивают над своими богатствами тенты, ревниво посматривают друг на друга.
Появились и первые покупатели, в основном женщины. Пришли за свежей
зеленью, молоком, сыром и мясом. Торговцы на меня поглядывают с веселым
любопытством и доброжелательностью, угадывая чужестранца, а у чужаков обычно
водятся деньги.
Я прошел в ту часть, откуда доносится конское ржание и дробный стук
копыт. Коней гоняют на длинном поводе по кругу, выискивая недостатки,