"Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки - Вильдграф ("Ричард Длинные Руки" #23)" - читать интересную книгу автора

выбрался поближе к дороге, но там остановился в нерешительности.
Небо без облачка, солнце высунуло нещадно сверкающий горбик из-за
темного края, где всю ночь грело не то мировую черепаху, не то трех слонов,
впереди жаркий день, а в такой зной только дурак будет хранить верность
традициям в одежде. Я обнажился до пояса, одежду сунул в мешок, а перевязь с
мечом перекинул через плечо, ставши неотличим от основной массы кочевников.
Солнце сладострастно вонзило острые зубешки в мою кожу, приятный жар
растекся под шкурой, растапливая последние капли нежного жирка, но я и без
зеркала знаю, что стыдиться плоской груди или тонких рук не буду:
перевоплощение в дракона и обратно всякий раз подгоняет меня к той норме,
каким я должен быть при моем акселератизме, а не оставляет прежним рослым
хиляком.
Я с удовольствием пощупал мощные бицепсы и еще более толстые трицепсы,
когда-то все это висело на руках, как вялые тряпочки, а теперь налито такой
тугой силой, что на глазах раздвигает кожу. И грудные мышцы заставляют
оттопыривать руки, чего стыжусь и старательно прижимаю руки к бокам, а то
вид больно задиристый.
Даже живот в заметных кубиках, не шесть, а целых восемь, но, увы, я не
один здесь орел, у большинства кочевников хорошие атлетические фигуры.
Слабые у них вообще не выживают, недостаточно сильные и ловкие гибнут в
состязаниях, соревнованиях и бесконечных межплеменных войнах.
Солнце уже всерьез обжигало плечи, когда я пошел к зияющему проему на
месте городских ворот. Вскоре догнал нагруженных связками хвороста осликов и
мулов, бойкие горожане успели набрать огромные вязанки, пока я выбирался из
леса, вместе с этим караваном и прошел в проем крепостной стены. Сразу
малость ошалел от непривычно поюжному громкой речи, гомона, бодрых голосов
со всех сторон. Полные нетерпения торговцы спешно раскладывают товары,
натягивают над своими богатствами тенты, ревниво посматривают друг на друга.
Появились и первые покупатели, в основном женщины. Пришли за свежей
зеленью, молоком, сыром и мясом. Торговцы на меня поглядывают с веселым
любопытством и доброжелательностью, угадывая чужестранца, а у чужаков обычно
водятся деньги.
Я прошел в ту часть, откуда доносится конское ржание и дробный стук
копыт. Коней гоняют на длинном поводе по кругу, выискивая недостатки,
покупатели отчаянно торгуются с продавцами.
Присматриваться я долго не стал, все-таки моему Зайчику нет замены,
высмотрел самого красивого, он ухитряется вставать на дыбы, поднимая
повисших на удилах двух работников, что значит, силен, поинтересовался:
- А эту смирную лошадку за сколько хотят сбыть?
Продавец оглянулся, лицо возмущенное и одновременно заинтересованное. Я
смотрю на коней с равнодушным снисхождением. Мол, видал и получше. Я же
степняк, а для степняка признаться в своем полном невежестве по части
лошадей - значит совершить социальное самоубийство. Презирать будут все
кочевники, а в первую очередь сами кони.
- Сбыть? - спросил он с великим возмущением. - Это же не конь, это
дикий кентавр!
- Точно, - согласился я, - только он растерял все человеческое. А раз
так, то за калеку готов заплатить треть от его цены.
Другие покупатели начали прислушиваться, один подмигнул мне и сказал
продавцу с преувеличенным сочувствием: