"Хосе Ортега-и-Гассет. О точке зрения в искусстве" - читать интересную книгу авторавызывая тем самым разнообразие образов и стилей.
Ничего удивительного. Абстрактная идея вездесуща. Равнобедренный треугольник можно вообразить где угодно - он будет неизменен на Земле и на Сириусе. Напротив, над всяким чувственным образом тяготеет неотвратимая печать местоположения; короче, образ являет нам увиденное с определенной точки зрения. Подобная локализация зримого в той или иной степени неизбежна. Расстояние до шпиля башни, до паруса на горизонте можно установить с известной долей точности. Луна же или голубой купол неба затеряны где-то в неизмеримом далеко, но эта неопределенность особенная. Нельзя сказать, что до них столько-то километров, любая догадка приблизительна, но приблизительность здесь не равнозначна неопределимости. Однако на точку зрения художника решительно влияет не геодезическое количество расстояния, а его оптическое качество. Близость и удаленность - относительные метрические понятия - могут иметь абсолютную зрительную ценность. В самом деле, ближнее и дальнее видение (упоминаемые в трудах по физиологии) не столь зависят от метрических факторов, сколько представляют собой два различных типа зрения. IV Возьмем какой-нибудь предмет, например глиняную вазу, и приблизим его к глазам на достаточное расстояние - зрительные лучи сольются в одной точке. В этом случае поле зрения приобретает своеобразную структуру. В центре находится выделенный предмет, на котором сосредоточен взгляд: его форма границы зрительного поля, простирается область, на которую мы не смотрим, но тем не менее видим краевым зрением - смутно, неопределенно. Кажется, что все в ее пределах расположено за центральным предметом, отсюда и название - "фон". Формы здесь размыты, неясны, едва уловимы, подобно расплывчатым сгусткам света. И если бы не привычные очертания знакомых вещей, было бы сложно различить, что именно мы видим краевым зрением. Итак, ближнее видение строит зрительное поле по принципу оптической иерархии: центральное, главенствующее ядро четко выделяется на окружающем фоне. Ближний предмет подобен светозарному герою, царящему над "массой", над зрительной "чернью" в окружении космического хора. Иное дело - дальнее видение. Пусть наш взгляд, не сосредотачиваясь на ближайшем предмете, скользит медленно, но свободно до границ зрительного поля. Что мы наблюдаем? Иерархическая структура исчезла. Видимое пространство становится однородным; ранее один предмет был выделен, а остальное лишь смутно вырисовывалось; отныне все подчинено оптической демократии. Предметы теряют строгость очертаний, все становится фоном - неясным, почти бесформенным. Двойственность ближнего видения сменяется абсолютным единством зрительного поля. V К упомянутым различиям типов зрения добавлю еще одно, крайне важное. Когда мы вблизи смотрим на ту же вазу, зрительный луч сталкивается с ее |
|
|