"Давид Ортенберг. Июнь-декабрь сорок первого " - читать интересную книгу автора

Да, это было так...
Осенью сорокового года был создан Народный Комиссариат государственного
контроля СССР. Центральный Комитет партии направил в новый наркомат группу
армейских политработников - начальников политуправлений округов, комиссаров
центральных управлений. В числе их оказался и я заместитель редактора
"Красной звезды". Меня назначили заведующим организационно-инструкторским
отделом. По военным понятиям - вроде начальника штаба.
Наркомат разместился в большом здании, что напротив гостиницы "Москва".
Мы, однако, не засиживались там. Сменив военную форму на гражданское
одеяние, больше разъезжали по стране, осваивая новое, незнакомое для нас
дело.
Настало 21 июня.
Утром меня вызвали в Наркомат Обороны и сказали, что группа работников
наркомата во главе с маршалом С. К. Тимошенко выезжает в Минск.
Предупредили, что и я поеду с ней. Предложили отправиться домой, переодеться
в военную форму и явиться в наркомат.
Через час, а может быть, и меньше, оказываюсь в приемной наркома
обороны. Там полным-полно военного народа. С папками, картами, заметно
возбужденные. Говорят шепотом. Тимошенко уехал в Кремль. Зачем - не знаю.
Ничего, кроме тревоги, мне не удается прочитать на его лице.

22 июня

Около пяти часов утра нарком вернулся из Кремля. Позвали меня:
- Немцы начали войну. Наша поездка в Минск отменяется. А вы поезжайте в
"Красную звезду" и выпускайте газету...
И вот после полугодового перерыва я снова на Малой Дмитровке, 16, в
знакомом трехэтажном здании, где до этого проработал три с лишним года.
Наша старенькая тихоходная ротация выдает последние тысячи очередного
номера "Красной звезды", датированного 22 июня. Делали его накануне, до
начала войны - делали обычно. Вполне мирный номер! Текущие армейские дела:
минометный взвод на учениях... задачи оружейных мастеров... самообразование
ротных политработников... окружная конференция рационализаторов...
Спокойный, деловой тон. Ни одного слова о немецко-фашистских захватчиках, о
гитлеровской агрессии. Даже на четвертой полосе, почти целиком посвященной
международным событиям, в сообщениях об агрессивных действиях фашистской
Германии и ее союзников в Европе, на Ближнем Востоке, в Африке - совершенно
бесстрастная терминология: "противники", "войска Германии", "войска
Италии"...
Давно исчезли со страниц наших газет такие стреляющие ненавистью
выражения, как "фашистские звери", "фашистский разбой", "оккупанты". После
23 августа 1939 года, когда был заключен советско-германский договор о
ненападении, печать стала проявлять сдержанность, в общем-то объяснимую.
Теперь требовался крутой поворот - надо делать совсем иную газету. Пока
я прикидывал, с чего начинать, узкие редакционные коридоры уже заполнились
людьми. Небольшой конференц-зал они завалили чемоданчиками, шинелями и
прочими походными атрибутами. Все в редакции бурлило и гудело. День
воскресный, выходной, но сотрудники явились на службу без вызова. Все - в
полевом снаряжении, некоторые даже компас прихватили. Каждый рвался туда,
где уже завязалась битва. После горячих споров - кому на какой фронт