"Джордж Оруэлл. Вспоминая войну в Испании" - читать интересную книгу автора

Джордж Оруэлл.

Вспоминая войну в Испании


Перевод: А.Зверев
Origin: Библиотека "Sensational News (by Utkasmerti)"






(перевод А.Зверева)

I
Прежде всего о том, что запомнилось физически,-- о звуках, запахах,
зримом облике вещей.
Странно, что живее всего, что было потом на испанской войне, я помню
неделю так называемой подготовки, перед тем как нас отправили на
фронт,--громадные кавалерийские казармы в Барселоне, продуваемые ветрами
денники и мощенные брусчаткой дворы, ледяная вода из колонки, где мы
умывались, мерзкая еда, которую сдабривали ложечки вина, девушки в брюках --
служащие милиции, рубившие дрова под котел, переклички ранним утром и
комическое впечатление, производимое моей простецкой английской фамилией
рядом с звучными именами Мануэль Гонсалес, Педро Агилар, Рамон Фепелос, Роке
Баластер, Хайме Доменеи, Сс-бастиап Вильтрон, Рамон Нуво Босх. Называю
именно этих людей, потому что помню каждого из них. За исключением двоих,
которые были просто подонками и теперь наверняка со рвением служат у
фалангистов, все они, вероятно, погибли. О двоих я это знаю точно. Старшему
из них было лет двадцать пять, младшему -- шестнадцать.
Одно из существенных воспоминаний о войне -- повсюду тебя преследуют
отвратительные запахи человеческого происхождения. О сортирах слишком много
сказано писавшими про войну, и я бы к этому не возвращался, если бы наш
казарменный сортир не внес свою лепту в разрушение моих иллюзий насчет
гражданской войны в Испании. Принятое в романских странах устройство
уборной, когда надо садиться на корточки, отвратительно даже в лучшем своем
исполнении, а наше отхожее место сложили из каких-то полированных камней, и
было там до того скользко, что приходилось стараться изо всех сил, чтобы
устоять на ногах. К тому же оно всегда оказывалось занято. Память сохранила
много другого, столь же отталкивающего, но мысль, потом так часто меня
изводившая, впервые мелькнула в этом вот сортире: "Мы солдаты революционной
армии, мы защищаем демократию от фашистов, мы на войне, на справедливой
войне, а нас заставляют терпеть такое скотство и унижение, словно мы в
тюрьме, уж не говоря про буржуазные армии". Впоследствии было немало такого,
что способствовало подобным мыслям,-- скажем, тоска окопной жизни, когда нас
мучил зверский голод, склоки да интриги из-за каких-нибудь объедков,
затяжные скандалы, которые вспыхивали между людьми, измученными нехваткой
сна.
Сам ужас армейского существования (каждый, кто был солдатом, поймет,