"Джордж Оруэлл. Скотский уголок (Перевод: Сергей Таск) " - читать интересную книгу автора

в прошлое. Никто не сачковал - во всяком случае открыто. Просто Молли не
всегда удавалось проснуться вовремя, а после обеда, как нарочно, мелкие
камешки забивались между подковой и копытом, что вынуждало ее уходить с поля
раньше времени. А кошка - та вела себя просто загадочно. Выявилась странная
закономерность: всякий раз, когда бросали трудовой клич, кошки не
оказывалось на месте. Ее уже считали без вести пропавшей, но к обеду или к
ужину она обязательно появлялась, причем так убедительно объясняла свое
долгое отсутствие и так дружелюбно мурлыкала, что невозможно было усомниться
в ее искренности. Кто совершенно не изменился после Восстания, так это
Бенджамин, старый осел. И при той власти, и при этой он трудился с каким-то
медленным упрямством, никогда не отлынивая от работы, но и не прося ничего
сверх положенного. О Восстании и произошедших после него переменах он
предпочитал не распространяться. На вопрос, не стал ли он счастливее после
изгнания Джонса с фермы, следовало неизменное: "Ослы живут долго, вы еще не
видели мертвого осла",- и всем оставалось только голову ломать над этим
таинственным ответом.
Воскресенье было днем отдыха. Завтракали на час позже, а после завтрака
происходила церемония, начинавшаяся с подъема флага. В подсобке, где лежала
упряжь и разное старье, Цицерон обнаружил зеленую скатерку миссис Джонс и
нарисовал на ней рога и копыта. По воскресеньям это полотнище развевалось на
флагштоке в саду. Цицерон объяснил, что зеленый цвет символизирует луга и
пастбища, а рога и копыта олицетворяют собой будущую Республику животных,
которая утвердится на обломках человеческой цивилизации. После подъема флага
все направлялись в большой сарай на генеральную ассамблею, или, проще
выражаясь, общее собрание. На собрании намечались контуры предстоящей
рабочей недели, обсуждались проекты резолюций. Все проекты готовили свиньи.
Остальных животных научили голосовать, однако готовить проекты резолюций
пока не научили. Прения проходили бурно, в чем была несомненная заслуга
Цицерона и Наполеона. Эти двое, как быстро выяснилось, были не способны ни о
чем договориться: стоило одному сказать "а", как другой тут же говорил "бэ".
Даже решение выгородить за фруктовым садом небольшой лужок, где бы паслись
будущие пенсионеры,- кто мог возражать против этого? - вызвало бурную
перепалку по поводу возрастной границы для той или иной категории животных.
После собрания все пели "Скот домашний, скот бесправный" и расходились,
чтобы провести остаток дня по своему усмотрению.
Свиньи устроили в подсобке свой штаб. По вечерам они изучали там
кузнечное и столярное дело, а также другие ремесла по книгам, найденным в
доме. Цицерон взялся всерьез за организацию так называемых Животных
комитетов. Остановиться он уже не мог. Были образованы Яйценосный
комитет -для несушек, Союз по борьбе за чистоту хвоста - для коров,
Дикживкультпросвет - для одомашнивания крыс и диких кроликов, Шерстяной
комитет - для овец, и проч. и проч., а также курсы ликбеза. Большинство этих
начинаний успеха не имело. Попытка приручить диких животных сразу потерпела
фиаско: все эти несознательные элементы не желали порывать со своим прошлым
и беззастенчиво злоупотребляли проявленным к ним великодушием. Кошка
вступила в Дикживкультпросвет и несколько дней проявляла большую активность.
Однажды видели, как она мирно беседует на крыше с воробьями -правда, на
расстоянии. Беседа сводилась к тому, что теперь все они братья и сестры и
что любой воробей может запросто посидеть у нее на лапе. Воробьи с интересом
ее слушали, но на лапу почему-то не садились.