"Джордж Оруэлл. Англичане" - читать интересную книгу автора

через повешение особых протестов не вызывает. Отношение англичан к
преступности по большей части невежественно и старомодно, человечное
обращение с преступниками, даже с теми, чьими жертвами были дети, - явление
весьма недавнего порядка. И все же, окажись в английской тюрьме Аль Капоне,
он сел бы за решетку отнюдь не за попытку увильнуть от уплаты подоходного
налога.
Более сложно то, что английское отношение к преступности и насилию есть
пережиток пуританизма и всемирно известного английского лицемерия.
Собственно английский народ, трудящиеся массы, составляющие семьдесят
пять процентов населения, - не пуритане. Мрачная теология кальвинизма так и
не смогла заявить о себе в Англии, подобно тому как это одно время имело
место в Уэльсе и Шотландии. Но пуританизм в широком смысле, в каком и
применяется обычно это слово (то есть ханжество, аскетизм, стремление гасить
чувство радости), был без всякой необходимости навязан рабочему классу
классом, стоящим непосредственно над ним, - мелкими торговцами и
производителями. За этим таился четкий, хотя и неосознанный экономический
мотив. Убедив рабочего, что любое развлечение грешно, из него можно было
выжать больше труда за меньшую плату. В начале девятнадцатого века
существовала даже теория, согласно которой рабочим не следовало жениться. Но
было бы несправедливо полагать, будто пуританский моральный кодекс основан
исключительно на лицемерном обмане. Его преувеличенная боязнь сексуальной
аморальности, доходившая до запрета театральных спектаклей, танцев и даже
красочной одежды, отчасти мотивировалась протестом против действительного
разгула разврата периода позднего средневековья, усугубленного таким новым
фактором, как сифилис, занесенный в Англию где-то в шестнадцатом веке и
бушевавший в стране на протяжении чуть ли не двух последующих столетий.
Немногим позже еще одним новым фактором послужило производство крепких
напитков - джина, бренди и т. д., - куда более опьяняющих, нежели доселе
привычные англичанам мед и пиво. Движение борьбы за трезвость было реакцией
на поголовное пьянство девятнадцатого века, порождение трущобного
существования и дешевого джина. Но его неизбежно оседлали фанатики,
считавшие грехом не просто пьянство, но даже умеренное потребление алкоголя.
На протяжении примерно пятидесяти последних лет предпринимались аналогичные
походы против курения. Сто-двести лет назад курение вызывало серьезные
нарекания, но лишь потому, что считалось грязной, вульгарной, вредной
привычкой. Мысль же о том, что курение - порочная слабость, современного
происхождения.
Подобного рода мышление никогда не импонировало широким массам
англичан. В большинстве своем они оказались достаточно запуганными
пуританизмом средних классов, чтобы предаваться некоторым радостям жизни
украдкой. Общепризнанно, что моральные устои трудящихся куда крепче, чем
людей средних классов, но мысль о порочности секса в народе не прижилась.
Конферанс мюзик-холлов, блэкпулские открытки, солдатские песни пуританством
и не пахнут. Но с другой стороны, почти никто в Англии не одобряет
проституцию. Проституция носит исключительно откровенный характер в ряде
больших городов, но остается явлением малопривлекательным и с трудом
терпимым. Привести ее в какие-то рамки и гуманизировать оказалось
невозможным, ибо в глубине души каждый англичанин считает ее пороком. Что же
до общего ослабления сексуальной морали на протяжении двадцати-тридцати
последних лет, то это, вероятно, явление временное, вызванное преобладанием