"Фаина Марковна Оржеховская. Себастьян Бах " - читать интересную книгу автора

Иоганна-Амвросия Баха, задним числом отмечая дни рождения, именины,
прошедшие свадьбы и другие памятные даты.
Все Бахи - братья с женами, сестры с мужьями, дядья, тетки, племянники,
внуки и внучки - собирались под одной кровлей и пировали по два-три дня
подряд. Переписывались они редко, да и почта была неисправна. Зато во время
всеобщей родственной встречи узнавали обо всех событиях, происходивших в
этой обширной семье. О прошедших и предстоящих. О крупных делах и мелких
подробностях.
Иоганн-Амвросий, эйзенахский музыкант, был по внешности и по характеру
совершенной противоположностью своего сына, Христофа. Жена Амвросия,
Елизавета Бах, хрупкая на вид, но выносливая, не гнушалась никакой черной
работы. В день святого Матвея, когда съезжались гости, она с утра хлопотала
на кухне вместе с золовками и племянницами. Ни один из Бахов не был
достаточно богат, чтобы силами одной семьи принять и угостить всех родичей.
Гости привозили с собой провизию и утварь, и женщины соединенными усилиями
приготовляли все необходимое для трапезы. Мужчины кололи дрова для печи,
сдвигали столы и стулья. Наступал час - и хозяева вместе с гостями
усаживались за большой, во всю длину комнаты, составной стол. Во главе -
Иоганн-Амвросий Бах, тучный, румяный, с маленькими проницательными глазками
и гривой черных волос, которые не редели с годами. Парика он не носил. Его
широкое крестьянское лицо украшали длинные усы; он уверял, что отпустил их,
чтобы хоть чем-нибудь отличаться от своего брата-близнеца. Близнец сидел тут
же. Глядя на них обоих, можно было убедиться, что усы одному из них
необходимы.
Иоганн-Амвросий был веселого нрава и не любил жаловаться на невзгоды.
Шуткой прогонял он усталость или печаль. Подняв стакан с вином, он первый
густым, зычным голосом провозглашал тост, пересыпанный прибаутками, которые
обычно вызывали у присутствующих громкий, несмолкаемый смех. Но окончание
тоста было серьезно и важно.
- Наш род, - говорил Амвросий, оглядывая всех родичей, сидящих за
столом, - как большой ветвистый дуб. Все его ветви, и большие и малые,
широко разрослись и дают густую тень. Да не оскудеет наша сила!
И дружное "Аминь!" перекатывалось как гром.
Затем, хорошенько наговорившись обо всем, родичи принимались петь хором
псалмы и хоралы. За едой и питьем, за веселыми разговорами не замечали
времени. И, когда веселье достигало высшей точки, переходили к простым
песням, в которых мелодия была общая, а слова разные для каждой группы хора.
Иоганн-Амвросий начинал:

Как подойдет святой Матвей,
Листва осыплется с ветвей,
В полях задует ветер лют:
Остерегайся, бедный люд!

А в другом углу раздавалось оглушительно и задорно, как припев:

Но черти смущены:
Мы просим сшить штаны,
Но только без примерки -
Во славу сатаны!