"Георгий Осипов. Подстрекатель " - читать интересную книгу автора

аванса, ни тебе пивной".
Человек, которого никто, даже какие-то ничтожные кришнаиты, не называли
по отчеству, точно как и Элвиса никто не называл мистер Пресли, разразился
дьявольским хохотом глубоко под землей столицы государства, все еще
остающегося для правых тупиц на западе цитаделью "Красного безбожия". Мы
сознательно копировали чертей. Старый чорт поехал дальше, чорт молодой
зачем-то выбрался на поверхность.
Вскоре его снова отправили в дурдом. Мы все, извините за банальность,
арестанты дурдома, пока нам успешно препятствуют осуществлять наши
действительные планы. Nazy Dreamguest of Troglodynamite? Судьба мешает,
обдающие холодом и зубной гнилью воронки времени и секс-паранойя, и
молодящиеся предки. Кто-то не хочет лысеть, кому-то кажется, что за счет
выбритого лобка и его лобик станет выше и благороднее. Пора уже их
омолодить, блядь, окончательно - нет, не до младенческого градуса, даже и не
до зародышей...а до головастиков, до сперматозоидов, отец! Turn! Turn! Turn!
Страны культурной Прибалтики в одной мутной сопле. Jakeloo.
Католическая паства размером в 10сс. Сионистское образование, которым Ольга
Фетиш даже не поперхнется. Millenium. Из книги отзывов:
"Ваша микровыставка имеет макроуспех". Мечта советского Визарда
Сядристого и сон в летнюю ночь об окончательном решении побеждают и в
Америке, и в Японии, и "в любой другой жопе".
Запоминая-забывая "нездешний вечер" у Виверовой теперь я брел к
ближайшей станции метро. Было часов десять, не больше. Все в порядке, я
успевал на ночлег, я только жалел, что не сходил у Виверовой в туалет,
прежде чем уйти.
Погода стояла вполне украинская. Про такую Нападающий говорит: "Заебала
эта сырость". У него, как у Вивальди, есть песня про любое из времен года:
"Заебали эти холода", "Заебала эта жара", "Заебали эти дожди", "Заебали эти
ветра" и т.д. Сквозь булыжник и асфальт проступала влага. Казалось, это
Статуя Свободы, стоя в Гудзоне, мочится там под себя, и её американские
сцаки, стекая по слоновьим ногам из цемента, просачиваются сквозь земной шар
на нашу поверхность и несут в себе микробов уныния, бессилия, капитуляции.
Нащупав в кармане куртки на искусственном меху привычный пятак, я
направился к эскалатору. Пользуясь одиночеством, запел во время спуска
песенку Азизяна "Про Ванюху-дурака":

Это песня про Ванюху-дурака-а
А-ха, у-ха,
Э-эх, вышел Ванюха раз посцать,
На базаре оторвали ему яйца!
Он берет сосать!

Мне определенно не хватало в Москве общества моих помощников. И перед
сном хотелось бы послушать что-нибудь привычное, целую сторону Отиса
Реддинга или...ладно, я бы выбрал что, но в комнате, где мне предстояло
проваляться в темноте до зари, не было вообще ничего достойного упоминания,
разве что фотопортрет Григоренко Петра, генерала. Зато в уборной был унитаз,
в него я и вылил превратившийся в мочу диссидентский "рислинг".
Жюстин лежала на спине, подложив руки под голову. Очень красивая,
готовая к новым пакостям, словно египетская статуеточка-блядь. Она думала