"Нелли Осипова. Итальянское каприччио, или Странности любви " - читать интересную книгу автора

- Мам, да объясни ты все толком! - не выдержала Лена. - И почему ты
дома, не на работе?
- Тетя Оля, что, мама вызвала вас с работы? - догадалась Аня. - Значит,
папе очень плохо... Он жив? - еле пролепетала она и впилась глазами в
соседку.
- Что ты такое говоришь, Аня! Конечно, жив! - воскликнула Ольга
Николаевна.
- В какую больницу его отвезли?
- Я не успела спросить...
Зазвонил телефон. Лена метнулась к нему первая, схватила трубку:
- Да... Тетя Алла! Да, у нас. Как дядя Андрей? - повторила, глядя на
Аню. - Он молодцом? Хорошо... поцелуйте его за нас. - Она протянула трубку
Ане.
- Мама, что с ним? - крикнула Аня.
Ольга Николаевна и Лена замерли в ожидании.
- Мама, я приеду... Я приеду, - настойчиво повторила Аня. - Какая
больница? Где? Говори, я запомню...
Аня поразилась, увидев в больнице мать: за несколько часов она
осунулась, подурнела, под глазами пролегли темные круги. Она бросилась к
дочери, прижала ее к себе, заплакала.
- Что-нибудь случилось за это время? - испуганным шепотом спросила Аня.
- Нет-нет, все по-прежнему, пока стабильно... не волнуйся. Просто я
сорвалась... держалась, держалась - и вот... - Она замолчала, слезы душили
ее.
Острая жалость к матери наполнила сердце Ани. Она вдруг женским чутьем
поняла, как любит мать отца, что он значит в ее жизни. Поняла, вернее
почувствовала, как нелепы, смешны и неуместны были ее детская ревность,
настороженность и страхи.
Ни слова не говоря, она крепче обняла мать и стала целовать ее мокрое
от слез лицо, потом усадила на потертый больничный диван и стала как
маленькую гладить по голове, приговаривая:
- Все будет хорошо, все будет хорошо, мама, вот увидишь.
Отец принадлежал к поколению, которое вернулось с Отечественной войны
прямо в институты, не снимая выцветших гимнастерок со следами от погон,
нашивками за ранения и орденскими планками.
Демобилизовавшись, он подал в библиотечный институт. Во-первых, потому,
что здесь принимали фронтовиков без экзаменов, чтобы хоть как-нибудь
"разбавить" представителями мужского пола толпы девиц, ринувшихся туда после
провала в других, более престижных вузах. Во-вторых, как он сам говорил, по
склонности натуры был он с детства великий книгочей и считал самым
гениальным изобретением человечества книгу.
Институт он окончил блестяще, однако от предложения поступить в
аспирантуру отказался - перестарок! - и пошел на практическую работу.
Уже в начале пятидесятых годов заведовал небольшой библиотекой,
расположенной в старинном двухэтажном особняке в тихом зеленом московском
переулке.
Вскоре выяснилось, что, кроме глубоких знаний и любви к своему делу, он
еще и хороший хозяин. Через несколько месяцев запущенный дореволюционный
особняк чудесным образом превратился в прелестный уютный дом, который
неожиданно оказался достаточно вместительным, чтобы и увеличить библиотечный