"Денис Осокин. Ангелы и революция (Вятка 1923) " - читать интересную книгу автора

знали друг друга давно, и маршрут был нам известен как старый-старый альбом
с фотографиями. Среди нас была Лина, девушка печальная, но, несомненно,
оптимистка, на служебных праздниках она всегда пела и танцевала охотнее всех
остальных, но при этом оставалась одна, все время одна, мы об этом знали.
Лина всегда выходила на одной остановке с нами, где ее дом - мы также знали
прекрасно.
Как-то в сентябре, когда нам случалось вместе ехать домой, Лина стала
уверенно выходить не на своей остановке, а гораздо раньше. В этой
уверенности были очевидны радость и спешка. У Лины роман, - думал каждый из
нас про себя.
Мы летим по улицам вместе с осенью. Мы еще не устали ни работать, ни
жить. Мы уже успели привыкнуть к новой Лининой остановке и всякий раз,
подъезжая к ней, начинали прощаться, но однажды в ноябре, а может, это был
уже декабрь, Лина здесь не вышла, а вышла по старинке - вместе с нами. Роман
Лины кончился, - подумали мы в тот же вечер, глядя в стаканы с чаем.
Мы оказались правы. Лина ездит бывшей своей дорогой, и все мы ее очень
любим. Но на столичные трамваи все равно мы не можем спокойно смотреть - мы
плачем, и вообще стараемся реже бывать в столице.


Чекист Денисов

Конечно, у него тяжелая работа. Но все-таки нельзя же в домах, на
случайных праздниках так пить и орать песни у пианино. Нельзя же так
мельтешить у всех перед глазами и предлагать без конца хорошеньким дамам
покурить, сплясать, пострелять из револьвера в длинном и темном коридоре.
Если он образованный человек - ну так что ж с того? - все мы здесь
образованные. Как будто он один только знает о древностях Вологодского края,
французский язык и слова песни "Метелица". Дамы шуршат своими платьями и
слушают его охотно. Денисов дергает дам за тонкие пряди волос, невзирая ни
на какую продолжительность знакомства, улыбается в глаза и искренне
жестикулирует. Под левой ключицей у него вытатуирована звезда, но дамы
узнают об этом позже.


Кривошейка

Кривошейка, она вот какая - ходит по земле и мало говорит, а все больше
раскачивается из стороны в сторону. Она ведь одна, в целом мире, и всякий,
кто ее встретит, обращается с ней бережно. Кривошейка ходит вот так:
шлеп-шлеп. Кривошейка любит молча и вздрагивая. Грудь у Кривошейки
маленькая. Кривошейка боится велосипеда, но смело барахтается в воде. Когда
Кривошейка взбирается на гору, то все смеются и ее жалеют. Провожают
глазами, пока не поднимется. Кривошейка была обижена мной когда-то, и теперь
вся моя жизнь наперекосяк.


Состарившийся Витя

Витя наш состарился. Его фотографии скоро станут никому не нужными.