"Кристиан Остер. Свидания " - читать интересную книгу автора

сохраним.
Не знаю уж, что там малыши сохраняли и что загружали, но я счел, что
они компьютерные гении или просто очень послушные, или то и другое вместе,
потому что они явились тотчас же, и мы поужинали вчетвером. Четверо мужчин,
подумал я, многовато для среднестатистического застолья, но, в принципе,
ничего. Мы неплохо сидели.
Аппетит у мальчиков был заметно лучше, чем у барсов. Последних мы,
кстати, слышали, квартира, напомню, аккурат над клетками, барсы рычали. Я
поднял палец, как бы сказав: чу. Симон кивнул в знак того, что я угадал.
Хотя нет, поправился он, это скорее пума. И подтвердил: да, пума. Я заметил,
что он рассеян. Дети, похоже, неплохо жили в отсутствие матери, но главное,
вели себя исключительно хорошо, держали удар, не желая, как видно, нагнетать
драматизм. На мой взгляд, они вели себя даже слишком ответственно, могли бы
и покапризничать разок. Ничего подобного, их самообладание впечатляло. Но
спать мы их все-таки отправили не очень поздно: утром в школу. Мы с Симоном
остались вдвоем, и я спросил: так что? Ты спал с ней или нет?
Только один раз.
Я взглянул на него, стараясь понять, было ли в его голосе сожаление.
Трудный вопрос, поскольку Симон выглядел грустным и сейчас, и вообще весь
вечер. Подводя итоги, я решил, что он грустит, оттого что Одри ушла и оттого
что с нянькой спал всего один раз. Ему вообще грустно. По жизни. Хорошо, что
я с ним, подумалось мне.

Я заночевал у Симона. Спал довольно хорошо. Довольный собой. Один раз
все-таки проснулся от звериного рыка, поглядел на тьму за окном. На фонари
над черной водой. Мысли мои устремились к Клеманс. Невозможно, подумал я,
чтобы Одри не пришла, а вместо нее завтра к Симону явилась Клеманс - как бы
в силу взаимного наложения картин, которые нарисовались у меня в голове. Как
я уже сказал, я сразу подумал, что это невозможно. Ну, чтобы Клеманс
вернулась ко мне сейчас и сюда. А если я ее все-таки тут подожду? - спросил
я себя. Что это, собственно, меняет? Шансов увидеть ее в кафе у меня
ненамного меньше.
Нет, не то. Надо мыслить более конкретно. Действовать поэтапно, как
задумано. Ждать, стало быть, сначала Одри. Я ее плохо знал, миловидная, тоже
немного грустная, наверное, это от Симона идет, но не только грустная. Она
бывала временами живой, веселой с детьми, остроумной, в гармонии со средой и
обстоятельствами. Впрочем, это взгляд с высоты птичьего полета.
Причиной ее отсутствия мне представлялся мужчина. Мужчина сильный и
горячий, ради которого она ушла вот так, бросив все. Ну или, конечно,
несчастный случай. Что, если Одри уже нет в живых? Тогда она не вернется.
Мне пришло в голову, что и Клеманс тоже могло не быть в живых. А я бы этого
и не узнал. Или узнал позднее. Когда-нибудь. Узнал бы, что она умерла. Я
предпочел лечь.
Утром страусы поднялись рано, как, впрочем, и мы все. Я видел их в
окно, а за их вольером автомобильную пробку на набережной Сен-Бернар.
Страусов автомобили, похоже, не волновали, нас тоже, у всех начинался
рабочий день, Симону надо было отправить детей в школу, а потом спуститься к
зверям. В дверь позвонил служитель, вернее, служительница, вошла, как к себе
домой. Познакомься, это Люси, она, вообще-то, по орангутангам, но мы здесь,
знаешь, все широкого профиля и всегда подменяем друг друга. Эдме лежит в