"Пол Остер. Мистер Вертиго " - читать интересную книгу автора

одолевая двор шаг за шагом и дюйм за дюймом, прямиком направляясь в пасть
чудовищной бури. Предприняв десять или двенадцать попыток, я почувствовал
себя выпотрошенным, разбитым и вконец обессилевшим. Я все же добрался до
хлева, задержался там передохнуть, потом опять подошел к двери и встал на
четвереньки, чтобы продолжить путь, но глаза у меня сами собой закрылись, и
я потерял сознание. Прошел не один час. Я пришел в себя, когда на небе
появилась полоска рассвета, и обнаружил, что лежу в окружении четырех
похрапывавших свиней. Свались я в любом другом месте, то за ночь замерз бы
до смерти. Вспоминая об этом сегодня, я вижу в случившемся чудо, но тогда, в
то самое утро, открыв глаза и увидев, где нахожусь, я вскочил, плюнул и
проклял свое невезенье.
Я нисколько не сомневался в том, кто опять виноват. Тогда, в начале
нашего знакомства, я приписывал мастеру все сверхъестественные способности и
не колеблясь решил, будто он нарочно вызвал этот чудовищный ветер, чтобы я
никуда не делся. Потом несколько недель кряду я строил на его счет самые
дикие теории и догадки. Самая страшная была про Эзопа - будто Эзоп на самом
деле белый. При одной мысли об этом меня бросало в дрожь, однако все, что я
узнал, казалось, ее лишь подтверждало. Говорит же Эзоп как белый, как кто же
еще? Ведет он себя как белый, думает как белый, и на пианино играет тоже как
белый, и с какой стати я должен верить глазам, когда я нутром чувствую, что
это неправда? Напрашивался единственный вывод - Эзоп на самом деле белый.
Значит, мастер нашел его много лет назад, и Эзоп стал первым его учеником и
тоже учился летать. Потом мастер велел ему спрыгнуть с сарая, и тот прыгнул,
только не сумел поймать воздушный поток и не спланировал, а рухнул вниз,
переломав себе кости. Потому он и стал такой, кривой и кособокий, но мастеру
этого показалось мало, и он решил еще больше наказать Эзопа за свою неудачу.
Он вызвал сто еврейских демонов, ткнул перстом в ученика и превратил его в
мерзкого негра. Он сломал Эзопу не только кости, а всю жизнь, и я нисколько
не сомневался, что подобная участь ждет и меня. Мне тоже придется доживать
остаток дней чернокожим уродом и, что еще хуже, до конца дней сидеть над
книгами. Второй раз я бежал среди дня. На этот раз я выбрал новую стратегию,
рассудив, что днем ночное колдовство силы не имеет, а человеку, который ясно
видит дорогу, не страшны никакие гоблины. Первые два часа все двигалось по
плану. Сразу после обеда я выскользнул со двора и легкой рысью направился в
Сиболу, намереваясь попасть туда засветло. Там я хотел дождаться товарного
поезда и вернуться назад на восток. При определенном стечении обстоятельств
я уже через двадцать четыре часа вновь прогуливался бы по бульварам любимого
Сент-Луиса.
Я рысил по ровной пыльной дороге, где лишь шныряли полевки и
расхаживали вороны, и чувствовал себя все лучше и лучше, как вдруг случайно
поднял голову и увидел вдалеке крытый брезентом фургон, который ехал
навстречу. Он был удивительно похож на фургон мастера, но поскольку я только
что оставил его в сарае, то посчитал это просто за сходство и не
остановился. Когда я во второй раз поднял голову, до фургона оставалось
шагов десять, не больше. На этот раз у меня во рту сразу пересохло, шары
выкатились и чуть не лопнули. Это был именно фургон мастера, и он сам
собственной персоной сидел на козлах, улыбаясь мне сверху широченной
улыбкой. Мастер натянул поводья, остановил лошадь, приподнял шляпу и сказал
самым обычным и дружелюбным голосом:
- Привет, сынок. Холодноватый день для прогулок, морозец-то кусается,