"Александр Николаевич Островский. Бедная невеста " - читать интересную книгу автора

Не верьте вы им. Нынче любит, а завтра разлюбит. Им потеха, а бедные девушки
плачут.
Марья Андреевна. Я не знаю, разлюбит он меня или нет, только я его
люблю.
Добротворский. Матушка барышня, я вас еще вот какую знал: ребенок были,
несмысленочек, на руках носил. Ваш папенька покойник мне благодетель, в люди
меня вывел, я прежде очень маленький человек был. Как умирал покойник, - ты,
говорит, Платон, жену с дочерью не оставь! Слушаю, говорю, батюшка Андрей
Петрович, служить буду, пока сил хватит. Я вас, барышня, больше родной
люблю, так горько мне будет, как вертопрах какой-нибудь посмеется над вами.
Плюньте вы на них! А ведь и то сказать, барышня, вы лучше нас знаете, мы
люди старые, из ума выжили! Советовать не смею, рассудите сами. Вот на
старости лет для вас, сударыня, за сватовство принялся. Нашел человека,
кажется, хорош, а ведь бог его знает, где мне разобрать, посмотрите сами;
как бы греха на душу не взять. А все мой совет - лучше маменьки послушаться,
меньше греха будет.
Марья Андреевна. Платон Маркыч, помирите меня с маменькой, она вас
любит.
Добротворский. Не беспокойтесь, матушка, помирю, об этом не
беспокойтесь.
Марья Андреевна. Подите скажите ей, что я через три дня ей дам ответ.
Мне нужно подумать, поговорить с ним, он обещал жениться на мне.
Добротворский. Хорошо, барышня. Сейчас прикажете к маменьке сходить?
Марья Андреевна. Да, пожалуйста, сейчас. Мне всегда тяжело, когда она
сердится, за дело ли, не за дело ли.
Добротворский. Как же, матушка, не тяжело - ведь мать. Хорошо-с.
(Уходит.)


ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Марья Андреевна одна и потом Дарья.
Марья Андреевна. Что мне делать, я решительно не знаю! Я чувствую, что
дурно делаю, что ссорюсь с маменькой, но итти за Беневоленского я не могу -
я люблю Владимира. Да если б я и решилась пожертвовать собой, я теперь не
имею права. За что же я обману бедного Владимира: он так меня любит.
Дарья (входит). О! чтоб вас!... Вечно все растеряет! (Берет платок Анны
Петровны.)
Марья Андреевна. Даша, что маменька делает?
Дарья. Разговаривает с Платоном Маркычем.
Марья Андреевна. Сердита она?
Дарья. Приступу нет! (Уходит.)
Марья Андреевна. Жаль мне маменьку, ей-богу жаль! Если б я не наделала
глупостей, я бы теперь с ней поговорила откровенно, что Беневоленский мне не
нравится, а теперь не могу, - теперь мне одно средство: поговорить с
Владимиром, потом скажем маменьке - и не об чем думать. Ах, дура, да об чем
же я плачу? Человек говорит мне прямо, что он женится на мне, а я плачу да
выдумываю разные несчастия. (Смеется, потом задумывается.) А если нет? Если
нет? Что ж тогда? Впрочем, какое же я имею право так дурно думать о нем: я
его еще не знаю. Да что это, господи! Что я говорю! Я помешалась совсем.