"Александр Николаевич Островский. Поздняя любовь " - читать интересную книгу автора

Дормедонт(про себя). Вот теперь, должно быть, в самый раз... (Людмиле.)
Как вы к нашему семейству-то...
Людмила(задумчиво). Что вы?
Дормедонт. Какое, говорю, расположение...
Людмила. Да, да.
Дормедонт. Конечно, не всякий...
Шаблова за сценой: "Иди, что ли, я жду!"
Постойте, маменька. Конечно, я говорю, не всякий может чувствовать...
Людмила(в задумчивости). Я не понимаю.
Дормедонт. Вы вот для брата, а чувствую я. Разве он может...
Людмила(подавая руку). Покойной ночи! (Уходит.)
Шаблова за сценой: "Да иди! Долго ль ждать-то?"
Дормедонт. Эх, маменька! Тут, может, вся моя судьба, а вы мешаете!
(Оглядывается.) Вот ушла. Ну, в другой раз; кажется, дело-то на лад идет.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЛИЦА:

Маргаритов.
Людмила.
Шаблова.
Николай Андреич Шаблов, старший сын Шабловой.
Дормедонт.
Варвара Харитоновна Лебедкина, вдова.
Декорация та же.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Николай сидит у стола и спит, положив голову на руки. Маргаритов и
Людмила входят.
Людмила. Прощай, папа!
Маргаритов. Прощай, душа моя! (Отдает Людмиле ключи.) Вот тебе ключи!
Пойдешь из дому, так бери с собой, не оставляй! У меня в столе документы, а
я здесь никому не верю. Здесь, Людмилочка, сторона голодная, народ живет изо
дня в день, что урвет, тем и сыт. Утопающий, говорят, хватается за
соломинку; ну, а голодающий за то, что плохо лежит. Здесь все украдут и все
продадут, а ловкие люди этим пользуются. Нужно подкупить человека на подлог,
на преступление, нужно купить девичью честь - иди сюда, купишь, и недорого
купишь. Когда ты увидишь, что сюда зайдет или заедет человек богатый, хорошо
одетый, так знай, что он не за добрым делом зашел - он ищет продажной чести
или совести.
Людмила. А вчера к тебе купец приезжал богатый.
Маргаритов. Так ведь это чудо. Я сначала-то подумал, что либо ему
фальшивое духовное завещание нужно, либо ограбить кредиторов сбирается, так
за добрым советом приехал. Ко мне являлись такие-то господа, не мало я их
гонял от себя. А живи я в центре Москвы, разве бы смели показаться с такими
предложениями. Помни еще, Людмила, что рядом с нуждой всегда живет порок -
это страшнее. Нужде многое можно простить, ее и закон не так строго судит; а
когда твое трудовое украдут, чтобы пропить с свистом, с гамом, промотать в