"Б.Островский. Принять решение (сборник "Эти удивительные звезды")" - читать интересную книгу автора

должен был, не мог оказаться здесь у Сатурна.
И все-таки он здесь был.
Я чудом посадил скорт на смятую гармошкой посадочнуюплощадку.
Выбравшись из кабины, я включил ранцевые ракеты и с каким-то странным
ощущением нереальности происходящего полетел к кораблю. Хинитовая
поверхность гигантского конуса отражала тревожный багровый свет аварийных
огней.
Я повис над кораблем. Казалось, вот сейчас по хинитовому покрытию
пойдет трещина, откроется шлюзовая камера, выйдут люди. Но корабль молчал.
ОТКРЫТЬ шлюзовую камеру я не мог. Оставалось одно; осмотреть станцию и
вернуться на Титан за помощью.
Даже отсюда, сверху, было вгппо, как сильно повреждена станция.
Лопнувшие отсеки во многих местах обнажили ее металлический остов.
Через сплющенный входной тамбур я проник в главный коридор станции.
Прежде всего следовало убедиться в исправности аппаратуры, хранившей
собранную станцией астрофизическую информацию. В бронированном отсеке
киберцентра я увидел неподвижные стрелки приборов. Нетерпеливо мигали лампы
аварийных индикаторов. Я включил резервную систему управления. Киберцентр
снова работал. На экранах возникали контрольные карты...
Я ждал, что станция серьезно повреждена, иначе и не могло быть. Но я
не думал, что повреждены почти все отсеки "Диска". Азот, наполнявший
отсеки, уходил в космос сквозь бесчисленные микротрещины в оболочке
станции. Регенеративная система, восполнявшая утечку газа; работала на
предельном режиме. Но давление падало, и я ничего не мог сделать.
Сколько еще может продержаться "Диск"?
Киберцентр не дал ответа. А от него зависело все. При сильных
повреждениях разрушается несущий каркас станции: "Диски" буквально
лопаются, взрываются. Если это произойдет, сила отдачи отбросит корабль в
космос (а может быть, к Сатурну), найти его будет чрезвычайно трудно, почти
невозможно.
Я шел по тихим, сумрачным коридорам станции, тускло освещенным редкими
плафонами. Станция походила на старый заброшенный корабль. Казалось,
корабль скребется о песчаное дно и в его черных трюмах стонет ржавая вода.
Лифт доставил меня вниз, в реакторный отсек. Я не считаю себя трусом,
но и не верю, что существуют люди, которым неведомо чувство страха.
Достаточно было одного взгляда на приборы, чтобы понять: реактор
неуправляем, "Диск" может взорваться в любую минуту. Я ничего не мог
сделать.
Станция, разрушенная галактическим кораблем, была обречена.
Я бросился наверх, к скорту. Планетарный скафандр сразу показался
тяжелым. Топот магнитных подошв гулко отдавался в длинных коридорах.
Уже у выходного шлюза меня остановила страшная мысль. Взрыв реактора
опасен и для галактического корабля, Погибнет корабельный журнал с
информацией об исследовании чужого мира. Быть может, погибнут и люди...
Но что я мог сделать без связи с базой, без оборудования, без роботов?
Роботы... Один из них находился здесь, на станции. Я отыскал отсек
(это было не так просто), в котором стояла металлическая капсула, похожая
на массивный саркофаг. Я торопливо открыл ее, луч фонаря скользнул по
голубой куртке робота-пластинавта.
- Встань, - сказал я.