"Михаил Остроухов. Любовница вампира (Ужастик)" - читать интересную книгу автора

насчет переливания крови. Кроме них и меня в палате никого не было, и, без
сомнения, кровь собирались переливать именно мне. И действительно, к моей
кровати подошла сухонькая пожилая женщина с белой марлевой повязкой на лице
и ввела мне в вену на руке что-то вроде шприца, соединенного с трубкой.
Ничего страшного не произошло, и и даже удивилась, почему сразу так
испугалась переливания, ведь приток свежей крови в ослабленный организм
пойдет ему только на пользу. Правда, где я успела потерять столько крови,
чтобы понадобилось такое экстренное ее восполнение, я не помнила.
Однако, это открытие, на удивление, меня не взволновало, может быть от
того, что тело и ум мои находились в расслабленном состоянии, а больничная
палата, где я лежала, ассоциировались в сознании с крепкостенным приютом
для убогих и беззащитных, что давало надежную гарантию безопасности. Тем
более вскоре врачи, которые пугали меня разговорами о всяких кровеносных
сосудах, вышли, и мы остались вдвоем с медсестрой. Я очень обрадовалась
этому, потому что молчаливая пожилая женщина внушала мне больше доверия,
чем громогласные врачи, но секунду спустя меня уже ждало новое потрясение:
вместо того, чтобы переливать донорскую кровь, медсестра перетянула мне
предплечье жгутом, что-то переключила на приборе и, сдвинув марлевую
повязку и взяв в рот трубку, соединенную с веной, принялась жадно сосать
мою кровь.
Я поняла, что погибну, если не произойдет никакого чуда, если не появится
сияющий ангел во славе небесной и не разрушит пламенным словом козни темных
сил, избравших меня своей жертвой. Тонкой, но стремительной струйкой
сочийась по трубочке моя жизнь. Секунды быстро бежали одна за одной, как
десантники на задании, перебегающие асфальтовую дорогу в открытом месте.
Тошнота подбиралась к самому горлу, отступала, потом приходила снова.
Сознание туманилось и чувствовалось, что оно готово вот-вот отключиться, и
от того с жадностыо цепляется за любые постороцние шумы, чтобы не погаснуть
совсем. Что это за шум, я сначала никак не могла разобрать, но вдруг
постигла происхождение наиболее сильного, наиболее волнующего: кто-то шел
по коридору, и звук шагов ударами парового молота отдавался у меня в мозгу.
Я уже смогла увидеть, как испуганная медсестра, видимо побоявшись, что ее
застанут на месте преступления, поспешно перевела кровь на вливание и
юркнула в дверь, противоположную той, откуда послышались шаги. Чудо,
единственно на которое уповала, свершилось, и на этот раз смерть отступила,
и мне так захотелось увидеть своего спасителя, что, несмотря на маю крайнюю
слабость, я собрала последние силы и, повернув голову набок, встретилась
глазами с вошедшим человеком.
Это был врач, высокий, стройный, с красивыми чертами лица. Его глаза
лучились мягким теплым светом, и казалось, что если бы кто-то закрыл их
ладонями, то ткани рук моментально сделались бы розовыми, и сквозь них
отчетливо проступила каждая косточка скелета.
Доктор осторожно приблизился ко мне и тихо, почти одними губами, спросил:
"Как Вы себя чувствуете?"
"Хорошо" - последовал машинальный ответ. - "Не уходите, садитесь на стул,
выслушайте меня", - торопливо продолжила я затем, и улыбнулась, счастливая
от того, что дар речи вернулся ко мне. Теперь можно было хоть как-то
постоять за себя, тем более, когда судьба посылала на помощь такого
хорошего, пускай даже на первый взгляд, человека. Я нисколько не
сомневалась в его поддержке и поэтому рассказала ему все как есть, не забыв