"Виктор Островский. Обратная сторона обмана (Тайные операции Моссад) " - читать интересную книгу автора

должен был передать сигнал об этом, а также позвонить мне в гостиницу. Когда
они были бы на борту, он должен был сказать мне, что кукушка покинула
гнездо. Тогда я по "биперу" (мини-передатчику) дал бы сигнал, подтверждающий
сообщение.
После этой информации Зеев пожелал мне удачи, перебрался на борт
"Дабура" и поплыл назад в Израиль. Без сомнения, был еще и третий дублер, о
котором я ничего не знал.
Встреча с бельгийцем и передача ключа прошли гладко. Через 9 дней, 12
февраля 1986 года, бельгийская полиция взяла этого парня и его товарищей из
ССС. Террористы имели при себе два центнера взрывчатки и тысячи зарядов.
Одновременно правые, криминальные партнеры Моссад, вломились в несколько
складов на окрестностях Антверпена. Фашисты захватили привезенные на двух
полностью набитых грузовиках горы легкого стрелкового оружия и несколько
тонн боеприпасов.
Только с дополнительным заданием у меня возникли трудности. В моей
гостинице в Ларнаке я познакомился с палестинским коммерсантом из Аммана,
"установил контакт", как это называется на нашем жаргоне. Он был одним из
немногих туристов в отеле. Такие недозволенные контакты были абсолютным
табу, но было известно, что все оперативные "полевые" офицеры постоянно это
табу нарушали. Люди рискуют: если это сработает, то станешь героем, если
нет - будешь об этом молчать.
Выяснилось, что коммерсант прибыл прямо из Ливии и поддерживал контакты
с ООП. От него я узнал, что в Триполи нас перехитрили. Он сказал мне
примерно так: "Израильтяне завтра нажрутся дерьма!". Я знал, что в штабе
Моссад учитывалась возможность того, что нас перехитрят, но никто не думал,
что палестинцы на это способны.
Я попытался выйти на контакт с тем, кого я знал в нашей системе, чтобы
предотвратить то, что казалось уже неизбежным. Я боролся с бесчисленными
препонами, воздвигаемыми перед командно-контрольным центром Моссад во время
каждой операции. Ирония состояла в том, что промежуточные
препятствия-"буфера", задуманные для усиления безопасности, сейчас
блокировали предупреждение. Командный центр находился на авиабазе Маханех
Давид. Меня не покидало чувство, что кто-то был сильно заинтересован в
провале операции.
Я получил звонок "бойца" и передал его сообщение, так как я был только
реле-станцией, ретранслятором, я должен был передавать его чисто в таком
виде, в каком оно пришло, и не мог ничего ни убавить, ни прибавить, хотя я
был почти уверен в том, что сообщение ошибочно. Я никогда так и не узнал,
было ли сообщение передано на корабль ВМС или нет. Возможно, что было, но
этот факт был настолько тщательно скрыт до завершения операции, чтобы в
случае неудачи ее можно было списать на козла отпущения, в роли которого
должен был выступить именно я. И, конечно же, самолет был перехвачен и
принужден к посадке, и важных птиц на его борту не было.
Я покинул Кипр на яхте, которая должна была доставить меня на борт
катера "Дабур". Но кто-то хотел, чтобы я еще не прибыл в Израиль в это
время. "Дабур" получил приказ, проторчать в море еще несколько дней.
Командование ВМС приказало капитану катера сымитировать поломку двигателя. Я
знал, что кое-кто таким образом выигрывает время, чтобы сделать из меня
козла отпущения за эту проваленную операцию.
Мне не было понятно, как можно это сделать, если, конечно, агент-"боец"