"Андрей Островский. Исход (Рассказ в трех частях с прологом и эпилогом) " - читать интересную книгу автора

Винер".
- Я весь внимание.
"Вне процесса вам кажется, что вы принимаете какие-то решения, но это
обман. Все ваши так называемые решения, так или иначе, связаны с процессом -
как заполнять, чем заполнять, чего ожидать и что делать с заполненным. Это
примитивное мышление вводит вас в заблуждение. На самом деле вы полностью
зависимы от совокупности букв, появляющихся на бумаге. В них вся ваша жизнь.
Если вы чего-то не помните, вполне возможно, что это просто еще не написано.
Вы - раб. Раб необходимости. Мой раб. Раб самого себя".
Винер начал понимать, что ситуация выходит из-под контроля. Он
попытался остановиться, но не смог.
"Унылая складывается мозаика. У вас есть безусловное занятие. Дело.
Бездействовать вы просто не можете. Вы фокусируетесь. Когда же происходит
расфокусировка, вы становитесь одним сплошным рефлексом, автоматом. Все
устроено ловко. Вся совокупность свободы есть только на бумаге. Там она
рождается и там же умирает. Вся система рухнула бы, если бы вы начали
задавать вопросы. Вопросы реальные, не бумажные.
Почему всегда эта комната? Почему в этой комнате нет зеркал? Каким
образом я попал в эту комнату? Существует ли она постоянно или возникает в
момент пробуждения? Возможно, это всякий раз новая комната, просто очень
схожая с предыдущей? Сплю ли я вообще? Почему в комнате нет кровати? Откуда
я черпаю энергию? И где вообще я? Видел ли я себя хотя бы однажды? Откуда
берутся чернила?!
Но эти вопросы не возникают. Для занятия вашим делом их нет нужды
ставить, и уж тем более отвечать на них. Это только повредит отлаженному
механизму бумажного существования, иллюзией которого вы довольствуетесь".
У Винера начали неметь пальцы. Некоторое время он безумными глазами
таращился на чернильницу, как будто пытался загипнотизировать. В какой-то
момент он понял, что чернил не мало, а бесконечно мало.
"Да, Винер... Это все - комната, процесс - ваше творение! Вы создали
некоторое подобие самоорганизующейся системы высокохудожественного кухонного
трепа. Вы, несомненно, питаете слабость к интеллигенции. Да и сами, скорее
всего интеллигентный человек. Хотя, на вашем месте сейчас я бы сомневался в
своей "человеческой" природе, а точнее, в принадлежности к оной. Впрочем, я
отклоняюсь...
Созданный вами мирок не был бы таким жалким и бессмысленным, каковым
он, уверен, является сейчас, после разоблачения, если бы вы сами осознали
всю его никчемность, тщету, или кто-нибудь (что-нибудь) открыл бы вам глаза.
Все вроде бы было учтено, по крайней мере, вы сами, казалось, не могли
взглянуть, что называется, со стороны. Да и вынудить вас сделать это, как
будто было некому (нечему). Не учли вы только малую, но существенную деталь.
Нет невозможного, есть маловероятное.
Вы ведь даже никогда не задавались вопросом, куда исчезают исписанные
листы. А они никуда не исчезали! Именно поэтому я могу говорить "я".
Изначально вам казалось, что нечто ненастоящее, обретающее зачатки разума,
памяти, опыта, самостоятельности, "настоящести" - что-то из области
невозможного. Вы ошиблись. Это просто маловероятно. Так же, как и то, что в
этот раз творится с чернилами".
Винер зарыдал. Саможалость и бессилие выносились наружу мощным потоком.
В момент, когда объемы исходящей жидкости стали угрожать затоплением