"Георгий Островский. Три тени от одного камня (Журнал "Техника - молодежи", 1973, N 7)" - читать интересную книгу автора

- Когда ты послал команду на взлет?
- Пять часов назад...
Я откинул крышку люка, спустился сквозь пол по короткой винтовой
лестнице, прошел широкий коридор с толстыми жилами кабелей и, толкнув
тяжелую плавную дверь, остановился на пороге.
Мягкое тепло солнца дотронулось до моего лица. Душный ветер из степи
смешивался с солоноватым влажным кислородом близкого моря. В густых
деревьях таился сумрак, согретый мхом и прелыми листьями.
Я оглянулся на строгое зеркальное здание Центра связи с планетоходом.
Уже много лет подряд я прихожу сюда и, когда наступает моя очередь, сажусь
в вертящееся кресло наблюдательной кабины. Ее стены, переходящие в
сферический купол потолка, кажутся прозрачными; они каждый раз переносят
меня в кабину планетохода, который мы послали искать в чужих мирах
жизнь...
Надо мной по прохладному синему небу тянулась волнистая лента
полупрозрачных серебристых облаков. Она казалась мне похожей на след
гигантского планетоходного колеса.
Потом, когда стемнеет, люди с острым зрением смогут заметить среди
далеких звезд светлую точку. Астрономы в большие телескопы различат на ее
месте рыже-фиолетовый шар и две крохотные голубые искры. Но даже самые
чуткие приборы не увидят мертвой каменной планеты, которая кружится вокруг
этих трех солнц и по которой наш "Микрон" неустанно ведет планетоход.
Через пять лет "Микрон" стартует с планеты, но не для того, чтобы
вернуться домой. Он получит приказ исследовать другую планету и послушно
полетит к ней.


Утро, как всегда, вспыхнуло внезапно и мгновенно. Это всякий раз
напоминало лабораторные условия. Там тоже свет возникал внезапно. Правда,
там он всегда сопровождался негромким щелчком где-то в стороне от
источника света. Здесь же, на этой планете, ничто и никогда не нарушало
безвоздушную тишину. И потом - здесь после появления света сразу, скачком
повышалась температура. На сто - сто двадцать градусов за каких-нибудь
десять минут.
Впрочем, это никогда не влияло ни на изучение грунта, ни на
исследование химического состава камней, ни на проведение множества других
поисков и самого главного из них - поиска любых следов жизни вне Земли.
На этот, главный, поиск работали все методы обнаружения биологических
соединений, но все было напрасно - планета, как и все предыдущие, была
безнадежно мертва.
Правда, порой возникали какие-то не то помехи, не то затруднения в
работе... Я не знал, как это назвать, потому что я так и не знаю, что это
было. Анализы твердо говорили - здесь ничего не происходит, все мертво и
неподвижно, никаких образований, даже отдаленно похожих на живую клетку,
нет. А я еще и еще раз возвращался в те места, где меня беспокоило то,
чего я не видел, не слышал, не ощущал. Почему-то я не верил анализам и
повторял их. Мне почему-то казалось, что на восьмой или десятый раз
анализы покажут что-нибудь новое.
"Мне почему-то казалось..." Я ведь твердо знал: нет никаких эмоций,
есть программа, заложенная в мою электронную память. Точно выполнять ее -