"Ян Отченашек. Ромео, Джульетта и тьма (Повесть) " - читать интересную книгу автора

ругательства, угрожая кому-то. И снова тишина с далеким шорохом мышиных
лапок и величественное тиканье часов за стеной. Тик... так...
Все кончилось; они возвращались на землю, еще ничего не понимая,
потрясенные той силой, что таилась в них обоих. Оба молчали. Слов не было.
Павел не открывал глаз, он все еще всем своим существом чувствовал ее
близость. Кружилась голова. Они долго лежали так, среди городских стен, две
маленькие судьбы, заброшенные под чью-то крышу. Сколько это длилось? Годы,
световые годы, которыми измеряется расстояние между звездами.
Павел взглянул на светящийся циферблат и ужаснулся.
За окном стояла ночь.
Он осторожно встал, зажег лампочку. Удивился, что ничего не изменилось.
Ничего. Стол, стул, черный чемоданчик, на окне молчит приемник. Он вернулся
взглядом к Эстер.
Она уснула.
Желтоватый свет падал на ее волосы.
Павел склонился над ней затаив дыхание. Впился глазами в ее лицо. Она
пошевелилась от его пристального взгляда. Легкая детская улыбка скользнула
по губам, она прижалась лицом к подушке. Павел поцеловал ее, заботливо
прикрыл одеялом и на цыпочках пошел к дверям. Не удержался, обернулся.
Резко распахнул двери и шагнул во тьму.

XII

Трах! Одинокий выстрел хлестнул по ночным улицам. Потом наступила
тишина. Над городом еще лежала тьма. Звездная ночь только собиралась
повернуться к утру. Нигде ни проблеска света.
Выстрел пробрался в сон откуда-то издалека, и пробуждающийся не поверил
бы в его реальность, если бы один за другим не грохнули еще и еще,
объединенные воедино треском пулемета. Та-та-та...
И снова минута невообразимой тишины в пустынных темных улицах.
И опять все повторилось с удесятеренной силой, перейдя в оглушительный
грохот, от которого задрожали стекла в слепых окнах. Грохот заметался эхом в
руслах улиц, как черная спугнутая птица, забился крыльями о стены домов.
Грохот несся над городом, врезался в сердце.
Стекла снова задребезжали.
Ужас, удесятеренный тьмой, охватывает душу, а мозг, неохотно стряхивая
сон, в первые мгновения отказывается что-либо понимать.
Что происходит? Откуда? Это близко? Кажется, со стороны реки?
- Иисусе Христе! Иисусе Христе! - монотонно повторяет голос в соседней
комнате.
Это мама. Когда Павел проснулся, все были уже на ногах. Он слышал
материнские причитания:
- Иисусе!.. Спаси!...
Он выскочил из теплой постели, стуча зубами от холода, и, ничего не
понимая, кинулся к окну. Стукнулся коленом об угол стула, и боль
окончательно убедила, что это не во сне. Тихонько застонал. Высунулся на
улицу, оперся руками о подоконник.
Все еще тьма! Над крышами мерцают звезды, побледневшие в предчувствии
утра. В окнах напротив, среди цветочных горшков и банок варенья, белеют
лица.