"Анатолий Отян. Редкая монета" - читать интересную книгу автора

от вопроса:
- Кому?
Дзюба поднял голову, посмотрел на Петра и молча отвернулся к Федьке.
- Деньги отдай матери. Откуда? Молчок. Заработали.
- Да она в жизни не спросит. Ей лишь бы деньги.
- Работаем.
Думали они, что избавившись от монет, избавились от неприятностей и
волнений. А неприятности только начинались и будут продолжаться еще очень
долго и не только для них.
Через два дня после этих событий, в пятницу, Наум Цезаревич шел,
уставший, после работы домой. Жил он недалеко от "зеркального" гастронома,
через пару кварталов от центральной улицы.
- Нюма, ты стал таким большим начальником, что друзей не замечаешь? -
услышал Польский.
Он остановился и увидел своего школьного товарища Абу Когана,
работающего сейчас преподавателем физики в институте.
- Извини Аба, устал я сегодня. Какой-то дурной день выдался, да еще эта
идиотская, никому не нужная планерка в тресте. Переливают из пустого в
порожнее, только время отнимают. А у тебя как дела? Я тебя уже сто лет не
видел.
- Я из кафедры не вылезаю, пишу докторскую, а дома добавляю. Да еще
всевозможные, как ты говоришь, дурацкие мероприятия, забирающие время: то
дежурство в дружине, то собрание кафедры, совещание в деканате, всевозможные
лекции по линии общества "Знание". А политинформации чего стоят? Сплошная
болтовня о преимуществе социализма и о гениальном руководстве партии,
Брежнева и прочих маразматиков.
- Ты что, диссидентом стал?
- Куда мне. Ты ведь знаешь, меня кроме науки ничего не интересует.
- А женщины? У вас в институте их тьма.
- Ты не знаешь мою Раю? Один взгляд в сторону, и я косить всю жизнь
буду.
- Да, я вспомнил одну интересную вещь. Ты когда-то, еще в школе
интересовался нумизматикой, - и Наум Цезаревич пожалел, что начал этот
разговор.
"Пропал вечер. Теперь Абу не остановить", - подумал он, но продолжил:
- Мне предлагали купить интересную монету.
- Какую? - загорелись глаза у Абы.
- Такая серенькая, с одной стороны двуглавый царский орел, а с другой
стороны, дай вспомнить точно...
- Отойдем-ка в сторонку, вспоминай.
- Ага, значит так: двенадцать рублей и странная приписка - на серебро,
а по кругу написано - чистая уральская платина. Так, кажется.
Аба сделал такие удивленные глаза, что Польский улыбнулся.
- Нюма, ты меня не разыгрываешь? Ты сам видел эту монету? Где?
- Мои работяги нашли и предложили мне купить.
- За сколько?
- Можно было и за пять ре.
- И ты не взял.
- Не имею манеры покупать у своих подчиненных.. Мало ли что.
Потом будут считать, что я им обязан чем-то. Тем более, что понимаю,