"Лев Сергеевич Овалов. Рассказы майора Пронина" - читать интересную книгу автора

поговаривают. Сердце от беспокойства замирает, так бы и убежал на фронт!
Пошел получать паек, зашел к Коврову, говорю:
- Нет мочи. Если думаете, что я после ранения еще не поправился, так
это глубокое заблуждение.
А он одно:
- Терпи.
Ну, я терплю... На всякий случай, в предвидении зимы, поставил у себя в
комнате "буржуйку", так тогда в Петрограде в шутку самодельные печки
окрестили, - люди жили в холоде, дров не хватало, это, мол, буржуи привыкли
в тепле, с печками жить, - связал из проволоки железный каркас, обложил
кирпичами, сделал дымоход, - словом, хозяйничаю честь честью. У старухи в
комнате "буржуйку" тоже исправил, реконструировал, так сказать.
Зажили мы с Александрой Евгеньевной прямо как старосветские помещики.
По вечерам я ее селедкой и картошкой угощаю, а она меня пшенной кашей. Чай
пьем из самой что ни на есть редкой посуды. Она мне объясняет, рассказывает:
севр, сакс... Я тогда, конечно, ни в чем этом не разбирался, но сижу,
поддакиваю: посуда, правильно, красивая была. Никаких подозрений у меня в
отношении старухи не было. Я тогда твердо решил: просто дали мне еще два
месяца поправки, и старуха только предлог. Да и какие могли быть у меня
подозрения? Сидит она тоже все дни дома, никто к ней не ходит, читает
книжки, со мной разговоры разговаривает да еще богу молится... Ну, опять же
подозрительного в этом ничего нет. Откуда она средства к жизни берет, тоже
мне было ясно. Даже в те голодные времена в Петрограде водились скупщики
всяких ценных вещей - картин, ковров, посуды. Вот старушка моя нет-нет да и
продаст какую-нибудь чашку с блюдцем. К ней изредка заходили эти скупщики,
она мне объясняла, что продает не из коллекции, а из предметов, которые у
нее в личном пользовании находятся. Хотя, признаться, если бы она даже из
коллекции продала какую-нибудь тарелку, я бы на это дело сквозь пальцы
посмотрел: чашкой меньше, чашкой больше, а за эти чашки платили пшеном,
рисом, горохом.
Зайдет, бывало, скупщик, спрашивает:
- Нет ли, мол, старинного севра или сакса у вас?
Ну а старуха понятно что отвечает:
- Если заплатите пшеном или крупой, найдется.
Сколько раз я эти разговоры слышал и внимание на них совсем перестал
обращать.
У меня даже сон от тоски да от безделья испортился. Прежде я, бывало,
спал как убитый. А теперь не то. Поужинаю со старухой, напьюсь чаю, лягу, и
точно меня какой-то холод сковывает. Сплю беспокойно, сквозь сон какие-то
голоса слышатся, шаги, шорохи. Утром просыпаюсь каким-то слабым,
неуверенным.
В предвидении зимы занялся я заготовкой дров. Кто знает, думаю, сколько
времени еще здесь проживу, а зимой мерзнуть неохота Уеду - топливо старухе
останется, она тоже не кошка, своей шерсти нет. Нашел я неподалеку, в одном
из переулков, сад. С улицы не подумаешь, что за домом такой сад может быть.
Деревья в нем всякие, кусты, скамейки и, главное, очень подходящий забор.
А вместо сарая дрова мы складывали в подвал под особняком, ход в него
из дома шел, прямо из коридора.
- В нем винный погреб раньше помещался, - рассказывала хозяйка.
Бывало, схожу, выломаю две доски, нарублю их на плашки перед крыльцом и