"Лев Овалов. Букет алых роз (повесть)" - читать интересную книгу автора

Надо было что-то делать. Сегодня только четверг... Разыскивать
ближайший аэродром и записывать, сколько там находится самолетов?
Ему вдруг захотелось скрыться, спрятаться, утонуть в этом большом и
кипучем городе, так утонуть, чтобы его никто и никогда больше не нашел. Он
пошел по площади, дошел до угла, постоял, пошел обратно. Чемодан оттягивал
ему руку. Ему казалось, что к нему вот-вот подойдут и прикажут открыть
чемодан. Чемодан казался ему тяжелее, чем был на самом деле. К нему подошел
носильщик.
- Поднести? - спросил носильщик.
Он ничего не ответил и опять пошел прочь от вокзала. Он боялся ходить
с чемоданом по городу, но ему некуда было его деть. К нему подошла какая-то
девушка и спросила:
- Где тут камера хранения?
Тогда он подумал, что тоже может сдать чемодан на хранение. Сдать
чемодан было опасно, но не менее опасно было таскаться с ним по городу. Он
долго колебался, но потом рискнул.
К его удивлению, ничего не произошло. Чемодан взяли, выдали квитанцию,
никто его не задержал.
Он поехал в город. Ходил по улицам. Зашел в какую-то столовую, поел.
Опять ходил. Вечером пошел в кинотеатр, на последний сеанс. Вышел на улицу.
Хотелось спать. Идти было некуда. В гостиницу он боялся пойти. Половину
ночи слонялся по улицам, вторую половину сидел на бульваре и дремал.
Наступило утро. Он поехал на вокзал, взял билет до станции Льговская.
Но брать чемодан из камеры хранения не стал: без чемодана он чувствовал
себя спокойнее. Доехал до Льговской. Спросил дорогу на Тучково. Вышел на
дорогу, свернул в лес. Там нашел полянку, поросшую редкой, шершавой
травкой. Он лег на полянке и заснул. Проснулся он перед вечером и обедать
поехал в Москву, а ночевать - обратно на Льговскую. Ночью в лесу ему
спалось плохо, он замерз. Он опять поехал в Москву. Вдруг ему пришла в
голову спасительная мысль, что только в поезде он чувствовал себя в
безопасности. Он боялся получать чемодан в камере хранения, боялся
предъявлять свой паспорт. Но никто не стал изучать его паспорт, мельком
прочли его фамилию и выдали чемодан. Он переехал с Курского вокзала на
Казанский, взял билет до Свердловска в мягком вагоне - денег у него было
достаточно.
В вагоне он отоспался, но в Свердловске повторилось то же самое, что и
в Москве.
Какая-то женщина заметила, как он слоняется у вокзала, и предложила
ему пойти к ней переночевать. Она сказала, что иногда пускает к себе
приезжих поприличнее, которые не смогли устроиться в гостинице. Она жила
неподалеку от вокзала в двухкомнатной квартире; в одной комнате помещалась
она сама с мужем и сыном, в другой стояла пустая койка; она брала с
постояльцев за ночевку по семь рублей.
Анохин ночевал у нее две ночи, но не мог уходить и оставлять свой
чемодан: боялся, что хозяйка заглянет в него.
На третий день он поехал обратно в Москву, но уже в жестком вагоне,
билета в мягкий он не достал. В Москве он прожил два дня. Никакого штаба,
никаких повстанцев он искать не хотел. Но была как раз пятница. Он поехал
на Льговскую, зашел в лес, настроил радиоприемник, дождался пяти часов и
почти целый час выстукивал: "Любимый город... любимый город..." Никто не