"Лев Овалов. Букет алых роз (повесть)" - читать интересную книгу автора

Она тут же вернулась с ведром и тряпкой.
- Вы меня извините, - сказала она еще раз. - Как можно разговаривать,
когда тут... - Она указала на заслеженный пол. - Вон сколько грязи нанесли.
Я быстренько подмою, а уж тогда...
Она действительно очень быстро и ловко протерла сырой тряпкой крашеный
пол, вынесла ведро, вернулась, расставила по местам стулья, взяла у мужа
дочку, села рядом с ним на диван, и все вокруг нее снова приняло
естественный и обжитой вид, точно ничего здесь и не случилось.
В ней не было ничего особенного - самая обыкновенная женщина, каких
очень много, - но это деловое спокойствие, это стремление к порядку и
чистоте делали ее необыкновенно привлекательной.
Евдокимов посмотрел на Анохина, который сидел, точно побитый, перевел
опять взгляд на Шуру и вдруг понял, что привлекло в ней Анохина.
Неуравновешенный, не очень стойкий и даже в какой-то мере опустошенный
за годы своих странствий, он в этой простенькой и неискушенной женщине
черпал уверенность в своем завтрашнем дне; она была для него источником
силы, которая помогала ему врастать в ту почву, где он когда-то рос, от
которой был оторван и в которую ему необходимо было снова врасти.
В этой маленькой русоволосой женщине с веснушками на носу, подумал
Евдокимов, заключалась та самая сила, которая позволила нашим женщинам
вынести все тяготы войны, голодать и работать, растить детей и с
непостижимым тер пением ждать возвращения своих мужей...
Сила жизни, которая в какой-то степени проявилась и проявлялась в
Анохине, заключалась не столько в нем самом, сколько в этой самой Шурочке,
которая, прибежав домой после такого страшного события, успела уже вымыть
дочку протереть пол и сидела сейчас на диване и сердито посматривала на
мужа. Она не успела только поплакать. Свои слезы она приберегла к ночи,
когда уснет дочь, уснет муж и никто ее не увидит.
- А теперь поговорим, - сказала Шура. - Я сама-то еще толком ни в чем
не разобралась.
Евдокимов взял стул и сел против дивана.
- Вам-то понятно, что произошло? - спросил он Анохина.
- Что ж тут понимать? - ответил он. - Моя песенка спета.
- Какая же это песенка? - спросила Шура.
- Да вы и петь-то еще не начинали, - сказал Евдокимов.
- Теперь Шура проклянет тот день, когда пошла за меня замуж, -
печально промолвил Анохин. - Одни только заботы со мной!
- Сказал! - усмехнулась Шура. - А из-за чего же я за тебя замуж пошла?
- А из-за чего? - быстро спросил Евдокимов.
- Жалко его стало, - сказала Шура. - Беспризорный он был какой-то,
один...
- Слышите? - спросил Евдокимов. - Или вы воображали, что она за героя
вас приняла?
- Вот дурень! - сказала Шура.
- А вы понимаете, что произошло? - обратился Евдокимов к Шуре.
- Это из-за того, что он не стал служить тем? - спросила она.
Она пальцем указала на стену, подразумевая что-то, что осталось где-то
там, далеко...
- Да, именно из-за того, - подтвердил Евдокимов. - Из-за того, что в
вашем Анохине еще сохранилась совесть и он не смог стать иудой.