"Олег Овчинников. Два мира - два солнца." - читать интересную книгу автора

части.
"Вот он, - подумал Редуард, - мой звездный час!" Хотя на обзорном экране
по-прежнему не разглядеть было ни единой звездочки.
- Может, обменяемся научными достижениями? - не очень уверенно предложил
он, чувствуя себя совершенно не готовым к обмену культурными ценностями.
- Отличная идея! - поддержал ксенобиолог. - С чего начнем?
- Значит, в космос, как я погляжу, вы уже вышли, - заметил его коллега из
команды двойников.
- О, еще когда! - улыбнулся Николас. - В двадцатом веке.
- Правда? А мы в девятнадцатом.
- Ну, это смотря от чего отсчитывать, - заметил наш после недолгих
раздумий. - Мы, пожалуй, тоже в девятнадцатом. Во второй половине.
- А мы в первой.
- Зато мы навсегда избавились от болезней! - быстро нашелся землянин.
- Болезни? - переспросил уроженец Земли-два, делая удивленное лицо. - Что
это?
Так что поникшему Николасу пришлось объяснять очевидное. Впрочем,
объяснение получилось таким занудным, что его оппонент не выдержал и пары
минут.
- Понял, понял, - прервал он докладчика и неискренне посочувствовал: - Эти
так называемые болезни, должно быть, часто приводили к преждевременному
старению?
- Какому еще старению? - довольно ухмыльнулся Николас. - Неужели вы до
сих пор не открыли рецепта вечной молодости?
- Мы... мы... - беспомощно, как ребенок, повторял Николас-второй.
"Открыли, как же! - окончательно успокоившись, подумал Редуард Кинг. - В
некоторых так и вечное детство еще не отыграло".
- В общем, судя по вашим заявлениям, с фантазией на обеих планетах дела
обстоят неплохо. - сказал он. - А теперь, пожалуйста, серьезно.
Он на минуту нырнул в рубку и вернулся с планшетом для записей. Расположил
его так, чтобы всем присутствующим было видно и уверенно написал:
2 х 2=4

2 х 3=6

Притихшая троица следила за его действиями завороженными взглядами
дикарей, которым только что открылось подлинное величие разума. Правда,
уже на "шестью шесть" терпение наблюдателей подошло к концу, и с обеих
сторон послышались смешки и ехидные замечания. Не обращая на них внимания,
Редуард методично запротоколировал всю таблицу умножения. Рука дрогнула
лишь однажды, когда напротив "7 х 7" он по инерции чуть было не поставил
"47".
Впрочем, Редуард второй следил за действиями первого с неподдельным
интересом до самого конца. Хотя интересовали его не столько цифры, сколько
рука, сжимающая карандаш.
- Ты что, левша? - спросил он, когда Редуард закончил.
- А ты разве нет?
- В детстве был, но в школе заставили переучиваться. Теперь одинаково
владею обеими руками.
- Я тоже.