"Олег Овчинников. Два мира - два солнца." - читать интересную книгу автора

Внимание его при этом было сосредоточено на надином снимке. - Вы что,
знакомы?
- Да. - подтвердил Редуард, мягко отбирая фото.
- Угум, ничья, - запоздало кивнул ксенобиолог.

Редуард выдавил в себя последние четверть тюбика питательной субстанции,
названной кем-то "макаронами по-космофлотски". Вероятно, за то, что
микрокусочки мяса встречаются в ней так же часто, как островки разумной
жизни в исследованной части галактики. Редуарду, например, попался всего
один.
От светлой тоски по собратьям по разуму Редуарда отвлек Николас. Он как
раз покончил с яблоками и, не давая организму ни на секунду расслабиться,
приступил к грушам. Груши на зубах не хрустели, но от этого не казались
менее аппетитными.
"Хорошо, что влюбленным не хочется есть, - с благодарностью думал Редуард.
- Ни есть, ни спать", - быстро поправился он, глядя, как Николас вытирает
липкие от грушевого сока губы и сладко зевает.
Хотя спать-то ему как раз никто не мешает. Даже наоборот. Как еще
скоротать долгие месяцы полета, если точно знаешь, что компьютер доставит
корабль в пункт назначения и без твоей помощи, а автоматика обеспечит
спящего всем необходимым, за исключением, разве что, цветных сновидений.
- Может, по морозилкам? - предложил он.
- Можно, - согласился Николас.
- А продукты? - Редуард с надеждой покосился на опустевший наполовину
пакет в руках ксенобиолога. - Они же испортятся.
Ксенобиолог на секунду задумался, потом махнул рукой.
- Ерунда. Не больше, чем мы с тобой.
Редуард хотел было возразить, что Николас с продуктами в одну морозилку не
поместятся, но тот уже улегся в отведенную ему ванну, пристроив пакет себе
на грудь. "Не закроется!" - подумал Редуард и снова не угадал.
Пластиковая крышка анабиотической камеры хоть с третьей попытки, но
захлопнулась за ксенобиологом. Под прозрачным пластиком Николас с отчасти
приплюснутым лицом стал похож на экспонат антропологического музея. Не
хватало только поясняющей таблички: "Человек скаредный".
Редуард еще долго ворочался, устраиваясь на дне собственной камеры, где с
легкостью смогли бы разместиться еще два его брата-близнеца. "Какая же это
ванна? - раздраженно думал он. - Это бассейн".
Внутри камеры холодало, но непонятно, насколько быстро. Расположенный над
головой экран мигал секундами, рябил тысячными, словом, отсчитывал время
от момента включения, но текущую температуру отчего-то не показывал -
вероятнее всего, чтобы не пугать засыпающих. Поэтому Редуард, ранее
никогда заморозке не подвергавшийся, не мог решить, впадать ли ему уже в
анабиоз или потерпеть еще.
- Ник, ты спишь? - позвал он, устав от томительного ожидания.
- Естественно, нет, - ответил чуть-чуть придавленный голос. - "Анабиотик"
нам впрыснут не раньше, чем температура упадет до минус семи. Иначе...
- Что?
- Удовольствие будет неполным. Ты не волнуйся, такое не проспишь. Минус
семь - это как раз та температура, при которой зубы стучать перестают.
- Почему?