"Виталий Овчаров. Жестокие истины (Часть 1) " - читать интересную книгу автора

было ничего подобного! Он осторожно протянул руку и провел по мягкой коже
указательным пальцем. Глаза его не обманули: обувь была самая настоящая!
  Боковая дверь хлопнула, и в гостинной появилась полная женщина - Элиот с
трудом вспомнил, что зовут ее Орозия.
  -Одевайся! - сказала она в своей обычной манере, нетерпимой к любым
возражениям, и тут же скрылась на поварне.
  Элиот одевался с величайшей осторожностью, словно одежда была сделана из
хрусталя, и одно неловкое движение грозило превратить ее в груду осколков. Не
одевался даже - облачался... Как всегда бывает в подобных случаях, некстати
зачесалось в носу; он замер, борясь с желанием чихнуть - и тут же чихнул.
  Его чих, вероятно, разбудил бога, обитавшего наверху, ибо оттуда
немедленно послышалось:
   -Любезная Орозия! Пригласи-ка этого юношу в мой кабинет; я хочу
побеседовать с ним.
  Орозия выглянула из поварни, как мышь из норы, и сделала страшное лицо:
  -Ну, что стал, пенек с глазами! А ну, марш наверх! Дверь направо!
  Элиот, робея, поднялся по лестнице и оказался в небольшой, почти пустой
комнате с двумя одинаковыми дверьми. За правой дверью фальшиво насвистывали -
мастер Годар исполнял какую-то сельскую песенку. Элиот приободрился: стало
быть, настроение у хозяина (в мыслях своих он уже называл мастера Годара
хозяином) было хорошее. И, тем не менее, он поежился, чувствуя, как дверная
ручка, к которой прикоснулась его рука, мгновенно становится мокрой от пота.
  Кабинет мастера Годара превзошел даже гостинную со всеми ее витражами и
коврами. Единственное окно напротив двери выходило в маленький ухоженный
дворик. Но не оно поразило Элиота (хотя стекла такой чистоты и считались
большой редкостью). Книги, книги; куда ни посмотри - всюду они! Боковые стены,
выполненные в виде стеллажей, до самого потолка забиты книгами; книги на полу,
книги на стульях... Их были... тысячи! Элиот даже вообразить не мог, что во всем
мире может быть столько книг: это не укладывалось в его голове! Появись вдруг в
небе дюжина солнц - и те вряд ли поразили бы его до такой степени! В книжных
лавках Терцении выставлялось одновременно не более десятка книг, и они
представлялись Элиоту золотыми россыпями, неописуемым богатством, которое может
позволить себе разве что Ангел. А тут их во много раз больше!
  -Я вижу, ты уже точишь зубы на мою библиотеку! - раздался сухой голос.
  Всё-таки, это зрелище не для его глаз... Голос вывел Элиота из
оцепенения, но после книг он не мог больше испытывать к нему то мистическое
чувство, какое было прежде. Поначалу он, ослепнув от кабинетного великолепия,
даже не заметил его хозяина. Мастер Годар восседал у окна за огромным дубовым
столом, заваленным грудой бумаг и книг. И это тоже было необычно. Те скрибы,
которых довелось встретить Элиоту на его жизненном пути, работали, держа бумагу
на коленях, или пользуясь пюпитром. Мастер Годар всему этому предпочитал стол.
Почти кощунство - если держаться старинных обычаев. В порядочных семьях стол
называли "дланью божией", которая подавала людям еду их, и делать что-либо
другое за столом означало покушаться и на бога, и на Николуса со всеми святыми.
Элиот едва не плюнул через левое плечо, но глаза хозяина сверлили его, как два
маленьких буравчика, и он с трудом удержался от своего желания.
  Поскольку Элиот молчал, как рыба, мастер Годар раздраженно сказал:
  -Долго мне еще смотреть в твой разинутый рот? Вот стул. Садись.
  Элиот сел и замер, превратясь в изваяние. Теперь он ел хозяина глазами,
и ждал, что же будет дальше.